Мисс Никто

Она прошла в дверь, осматриваясь — дом встречал её кухней. Она была огромной, рассчитанной на большую семью. С уютным, на всю стену витражным окном, пускающим во все стороны разноцветные зайчики. С белой, удобной мебелью, где самым главным был высокий детский стул у круглого стола с белоснежной кружевной скатертью. У плиты стояла пачка для блинчиковой смеси, тарелки и бутылки с молоком. Она замерла, вспоминая свой список. Он должен уметь стряпать резные, полупрозрачные блинчики. Не упитанные панкейки, пропитанные кленовым сиропом. Именно блинчики. Такие, чтобы захватывало дух только от одного аромата. И от мужчины, стоящего у плиты в джинсах и переднике. Сейчас футболка была весьма некстати. Впрочем, когда на звук кофемолки откуда-то прибежала светленькая, чудесная, похожая на отца девочка лет трех, она простила футболку и выругалась про себя. Наличие ребенка все объясняло. И усложняло. Осенью и смертью от мужчины пахло не зря.

— Папа!!! — девочка буквально запрыгнула в вовремя подставленные руки и взлетела в небе… К потолку взлетела — руки у мужчины, несмотря на дикую худобу, были сильные. И добрые. И надежные. К сожалению девочки.

— Доброе утро, принцесса! А у нас гости. — Он усадил её на высокий стул. — К нам залетела редкая птичка — мисс…

— Ник, — подсказала она. — Меня зовут Ник.

— Эван, — представился мужчина, — и моя дочь Элли. А сейчас, милые дамы, я чуть-чуть отвлекусь на блинчики и кофе. Надеюсь, возражений не будет.

Ни у Элли, ни у тем более Ник возражений не было — она знала, что надо успеть до того, как преломила хлеб. Мужчина доверчиво отвернулся к плите, а Ник достала из кармана толстовки короткий серебряный кинжал и вонзила его в сердце ничего не подозревающей девочки. Та резко заорала, переходя на высокий, непрекращающийся визг. Она визжала, визжала и визжала, пытаясь вырвать из груди кинжал, но Ник его держала крепко — пришлось научиться. Бегать и добивать потом по всему дому не самое интересное занятие. Утро можно провести и с большей пользой.

Эван резко развернулся от плиты и бросился к Ник:

— Неееееет! Нет! Нет!

Ник моментально откинула в сторону правую руку, в которой была зажата капсула с замораживающим заклинанием — только не разобравшегося, кого пригрел на груди, парня ей не хватало:

— Это не ваша дочь! Это душеедка класса колючка — заползает в сердечную рану и ест изнутри. Вам оставалось не более недели — я вовремя оказалась на крыльце вашего дома.

Она обернулась на мужчину — смотреть, как клацала острыми зубами в попытке дорваться до горла душеедка, было противно. С неё уже слетело все человеческое — она превратилась в серое, в сети синих выступающих жил существо, больше похожее на лысую крысу с алыми глазами.

— Я ловец первого класса из Гильдии Ловцов Ник Доу. Оплата не требуется.

Душеедка громко вздохнула, замолкая и обмякая. Изо рта вытекла струйка серой гнилой крови. Безгубый рот еле выплюнул из себя напоследок, прежде чем замолкнуть навсегда:

— Па… Па…

Ник упрямо повторила, глядя в полные боли желтые глаза мужчины:

— Это душеедка. Она бы вас не пожалела. — Она вытерла кинжал о скатерть — все равно та вся была в крови душеедки. Толстовка, впрочем, тоже. — Она лишь притворялась вашей дочерью, Эван.

— Вы ничего не понимаете… — еле выдавил он. Кажется, не держи его замораживающее заклинание, упал бы на колени перед быстро разлагающимся телом твари.

— Хорошо. Не понимаю. Благодарить не надо. И лучше… Забудьте все — ничего не было. Ни этого утра, ни душеедки — так будет проще. Правом ловца — забудьте!

На самом деле по протоколу надо было показать знак ловца, но тот остался в доме. Как-то, надеясь на кофе, она его не захватила. Но Эван был слаб, почти выпит до донца душеедкой и явно не маг — с него хватит и слова ловца.

С кинжалом в руке она направилась осматривать дом — мало ли, душеедка могла и потомство оставить. Она же только притворялась ребенком.

Дом был ожидаемо заброшен — толстый слой пыли лежал везде, кроме обжитой кухни, душеедки не любят перемещаться и распылять силы. Пахло сыростью и тленом. Первое ржавое, полустертое пятно обнаружилось на ручке парадной двери. Ник принюхалась и выругалась — пахло ожидаемо железом. Она приподняла с помощью заклинания пыль толстым пушистым ковром и снова от души выругалась — капли крови тянулись от двери по лестнице на второй этаж. Кажется, в этом доме случилась не только душеедка.

Ник осторожно поднялась по ступенькам, заглядывая в первую попавшуюся спальню. Это была розовая детская. Коробки после праздника детского душа были даже не разобраны и утопали в пыли. Тут никто никогда не жил.

Ник пошла дальше — капли крови не заканчивались. А в заброшенной спальне на супружеской кровати капли превратились в море. Кровь пропитала простыни, матрацы, одеяла… Кровь была везде. Даже на мебели.

Ник вздрогнула — тут все было верх дном, кажется, будущая мать до последнего сопротивлялась в попытке защитить себя и дитя. Появление в доме душеедки предстало в другом свете. Женщина мстила за себя даже после смерти.