Мисс Прайс и волшебные каникулы

— Кто там? — крикнул Эмилиус, приготовившись выдуть синее пламя.

Послышались шепот и какое-то шарканье, потом голос, ясный и звонкий, как серебряный колокольчик, сказал:

— Трое заблудившихся детей.

Эмилиус растерялся. Он кинулся было к клавикордам, потом вернулся к синему пламени. В конце концов, он остановился посре­дине, небрежно касаясь глобуса одной рукой и держа ноты в другой.

— Войдите, — сказал он мрачно.

Дверь отворилась; в дверном проеме, четко выделяясь на фоне темного коридора, стояли трое детей, странно одетых и ослепительно чистых. На них были длинные халаты, как на городских подмастерьях, но подпоясанные шелковыми шнурами, и чистота этих халатов в Лондоне XVII века казалась почти неземной. Кожа детей сияла, и трепещущие ноздри Эмилиуса уловили приятный аромат, напомина­ющий необычно острый запах свежих цветов.

Эмилиус задрожал. Ему захотелось присесть. Вместо этого он недоверчиво взглянул на то, что только что использовал для своего заклинания. Неужели это все сушеные лягушки и пучок белены? Он попытался повторить бессвязную латинскую фразу, которую только что произнес над ними.

— Мы заблудились, — сказала девочка, по-иностранному четко выговаривая слова. — Мы увидели у вас свет, дверь на улицу была открыта, вот мы и вошли узнать дорогу.

— Куда? — дрожащим голосом спросил Эмилиус.

— Все равно куда, — ответила девочка. — Мы совершенно не представляем себе, где мы.

Эмилиус откашлялся.

— Вы на Крипплгейт, — выдавил он.

— Крипплгейт? — удивленно спросила девочка. — В Лондоне?

— Да, в Лондоне, — прошептал Эмилиус, бочком отодвигаясь к камину. Откуда они явились, если не знают, что они в Лондоне?

Вперед выступил мальчик постарше.

— Простите, — очень вежливо сказал он, — может быть, вы подскажете, в каком мы веке?

Эмилиус вскинул к лицу трясущиеся руки, словно пытаясь отогнать кошмарное видение.

— Уходите, — взмолился он срывающимся от волнения голо­сом, — уходите туда, откуда пришли.

Девочка порозовела и захлопала ресницами. Она оглядела темную захламленную комнату с желтоватыми пергаментами, стеклянными флаконами, черепом на столе и освещенными свечой клавикордами.

— Извините, если мы вас побеспокоили, — сказала она.

Эмилиус бросился к столу, схватил плошку с маслом, двух лягушек, спутавшуюся белену и с проклятием швырнул в огонь. Они зашипели и вспыхнули. Глядя на пламя, Эмилиус потирал пальцы, как будто стряхивая с них невидимую грязь. Потом он обернулся, и снова глаза его расширились так, что показались белки.

— Все еще здесь?! — хрипло воскликнул он.

Девочка быстро-быстро заморгала.

— Мы сейчас уйдем, — пообещала она. — Только скажите нам, какой это год...

— 27 августа, 1666 год от Рождества Христова.

— 1666, — повторил старший мальчик. — Король Карл II...

— Через неделю будет Лондонский пожар[7], — радостно сказала девочка.

Мальчик тоже просиял.

— Крипплгейт? — взволнованно переспросил он. — Этот дом, наверное, сгорит. Пожар начнется у королевского пекаря, на Пудинг-Лейн, и будет распространяться по Рыбной улице...

Эмилиус бросился на колени и молитвенно сложил руки. Лицо его страдальчески исказилось.

— Заклинаю вас, — вскричал он, — уходите, уходите... уходите...

Девочка посмотрела на него и вдруг улыбнулась очень доброй улыбкой.

— Мы вам не сделаем ничего плохого, — сказала она, подходя к Эмилиусу. — Мы обыкновенные дети, вот — потрогайте мою руку. — Девочка положила руку на сложенные в мольбе пальцы Эмилиуса. Ладошка ее была мягкой, теплой и человеческой.

— Мы обыкновенные дети, — повторила девочка и прибавила: — Из будущего, — И улыбнулась своим спутникам.

— Да, — подтвердил старший мальчик, очень довольный. — Так оно и есть, именно дети из будущего.

— Это все? — слабо проговорил Эмилиус. Он поднялся на ноги. В голосе его чувствовалась горечь. Он был потрясен.

На этот раз вперед выступил младший ребенок, с ангельским личиком и темно-золотыми волосами.

— Можно мне посмотреть ваше чучело аллигатора? — вежливо спросил он.

Эмилиус снял с крюка под потолком чучело аллигатора и, не говоря ни слова, положил на стол. Потом опустился на стул у огня. Его познабливало, как при простуде.

— Что еще надвигается на нас, — мрачно спросил он, — кроме пожара, от которого сгорит этот дом?

Девочка села на скамеечку напротив него.

— Мы не очень-то сильны в истории, — сказала она в своей странной манере. — Но, по-моему, вашего короля казнят.

— Это был Карл I, — вмешался старший мальчик.

— А, да, — спохватилась девочка. — Простите. Мы можем вер­нуться и все выяснить.

— Не утруждайте себя, — хмуро отозвался Эмилиус.

Он с несчастным видом смотрел на разбитую плошку, почерневшую от горящего масла. Старый чернокнижник вдвойне обманул его, потому что он, Эмилиус, по чистой случайности все-таки обнаружил действующее заклинание. Эти дети казались еще сравнительно без­обидными, но другой состав, собранный наспех, таким же безответст­венным образом, способен породить что угодно — от оравы бесенят до самого Сатаны.