Миссии – избыточны

– Вне всяких сомнений! – заверил Крепыш несколько заплетающимся языком. – Вначале опознал зелёные красоты своего родного королевства Вильгоц. Ну а Большую стену ни с чем не спутаешь. Понятно, что за ней – Ро́змор. Что уже само по себе повод для восторга. Я ведь только мечтал там когда-нибудь побывать. А там и Малая стена под нами пронеслась, и Параис открылся во всём своём великолепии. Я так и летел с отвисшей челюстью. А когда рассмотрел Внутреннюю стену, вообще возликовал, думая, что удастся рассмотреть Долины Спортивной Элегии. Но мы опустились низко, а там и сели во дворе одного из громадных особняков южной окраины Параиса. Этим-то толстокожим всё равно, – он кивнул в сторону боевых товарищей. – Они толком не осознали ещё, где находятся, а вот у меня до сих пор дух захватывает и дыхание спирает от восторга. Я – в Параисе! О-о-о!

Не приходилось сомневаться, что бывший библиотекарь испытывает чувство сродни экзальтации. Но и товарищей он зря обозвал толстокожими, тоже чувствительными натурами оказались:

– Жаль, что нам запретили выходить наружу, – досадовал Гроссер.

– Вот потому мы и занялись тренировкой с шестами, – пояснил Ромуальд. – И хорошо, что три шеста нам предоставили.

– Кстати, о тренировках, – вспомнил своевременно Поль, прислушиваясь к себе и проверяя наличие нужных ему сил. – Мне бы не мешало срочно провести десяток важных экспериментов, причём на живых людях. Да и раненая Умба в тему великолепно укладываются.

Старые боевые товарищи сразу припомнили, как поощер вытягивал жизненные силы из смертников в Крюдинге. А потому заявили в один голос:

– Без меня!

– Я здоров!

– Я и так уже на ноги встаю! Не надо меня лечить!

Пришлось улыбаться, поясняя побледневшему Ромуальду:

– Тебя это не касается. Тем более что подобную тайну тебе лучше пока не раскрывать. Потому сходи в сад и погуляй, пока не позову обратно.

Мастер шеста тут же, без единого писка поднялся и вышел из комнаты. Похоже, ему уже успели проболтаться о некоторых страшных возможностях а’перва. То же самое (сбежать как трусы!) хотели сделать и старые друзья. Даже ачи опустила ноги с кровати и собралась уходить, приговаривая:

– Вообще никаких тайн не знаю и знать не хочу…

– И не стыдно? – начал укорять их Поль. – Хоть раз вы от моих умений пострадали? Хоть раз больно было? Или неприятно?

– Да когда лечишь, – признался Крепыш. – Ощущения в самом деле не совсем приятные.

– Зато эффект излечения – сразу налицо! Вспомните, чтобы было бы с нами, не вылечи я вас перед срочным прорывом из города? Опоздай мы на час – никто бы из города не вырвался. Да и к своим шрамам присмотрись, Гроссер, они ведь всё меньше и меньше становятся. Так что оставайтесь на местах и не дёргайтесь. Заодно и Умбе ускорим заживление ран.

Друзья с фатализмом переглянулись между собой, тяжело вздохнули и просто кивнули. Разве что Самуэль попросил:

– Ты хоть предупреждай: что делаешь, чего ждать и к чему прислушиваться. Да и наше мнение учитывай, чай, не безмолвные лабораторные крысы.

Глава 31. Раздражение – плохой советчик

Юрген Флигисс чувствовал себя двояко. Точнее – трояко. Если не четверояко, коль такое слово существует.

С одной стороны, только воспоминание об Элен Макиллайн вызывало на сердце покой, радость и приятное томление. С другой стороны – свалившиеся на голову хлопоты и текущие обязанности не давали возможности остановиться и хоть минуту постоять расслабленно, ни о чём не переживая. С третьей стороны – дэма его похвалила за удачные поиски Труммера и сделала соответствующую награду.

Ну а с четвёртой стороны та же дэма ещё больше нахваливала Труммера за найденную шахту золотого прииска, обещая все грядущие плюшки за такое открытие именно ему. То есть ни главному консулу, ни его элитным егерям ничего с гигантских прибылей не перепадёт? Что и бесило невероятно! И тут этот выскочка поощер обскакал всех на одноногом ящере!

А ведь было ещё «в-пятых», «в-шестых»… и так далее.

Но Труммер раздражал и нервировал больше всех. И это несмотря на стабильную симпатию к этому смертному. Все его действия, все жесты и движения, вся манера общения располагали к нему, вызывали доверие и желание иметь такого вот родственника. Но родни у Юргена не было… Не по этой ли причине, пусть и не совсем логично, прославленный генерал злился на Поля всё больше и больше?

Про глобальные события, кои взбудоражили всех дэмов, вообще отдельная песня. Особенные последствия в военном ведомстве вызвало уничтожение жабокряками сборной флотилии. Началась чехарда с очередной мобилизацией, с поиском и проверкой надлежащего оружия, с усилением обороны со стороны моря… и так далее, и тому подобное.

В итоге Юрген несколько бюрократически, без инициативы отнёсся к короткому приказу Азнары, прозвучавшему как «Обеспечить полную безопасность а’перва Труммера на нашем объекте!» Рассуждал он с чисто казарменным юмором: