Миссия

Таита изучал ее ауру. Чистая, как устойчивое пламя масляной лампы, чистая и простая. Неожиданно он увидел, как она дрогнула, словно тронутая случайным ветерком. Но тут же вновь стала ровной: девушка подавила горечь расставания. Мерен отвернулся от нее и отправился в жилые помещения храма. Несколько минут спустя он снова появился с луком и колчаном через плечо, перепоясанный ремнем с мечом. На спине он нес свернутый тигровый плащ Таиты.

Таита поцеловал женщин. Его зачаровывали пляшущие огни аур трех апсар. Ву Лу окружал серебристый нимб, пронизанный дрожащими золотыми лучами; ее аура была сложнее и насыщеннее ауры Астраты. По дороге посвященных она ушла дальше.

У Тансид аура была жемчужной, радужной, словно пленка драгоценного масла на поверхности вина в чаше; она, искрясь, непрерывно меняла тона и оттенки. Тансид – благородная душа и добрый разум. Таита задумался, призовут ли когда-нибудь Тансид отдаться ищущей бамбуковой игле Саманы. Он поцеловал девушку, и ее аура ярко вспыхнула. За недолгое время их знакомства они разделили многие душевные испытания. И Тансид полюбила пришельца.

– Желаю тебе исполнить свое предназначение, – прошептал он, когда их губы разъединились.

– Я сердцем знаю, что ты достигнешь свого, маг, – негромко ответила она. – Я тебя никогда не забуду. – И порывисто обняла его за шею. – О маг… я хочу… как я хочу…

– Я знаю, чего ты хочешь. Это было бы прекрасно, – мягко сказал он, – но не все в жизни возможно.

Он повернулся к Мерену.

– Ты готов?

– Готов, маг, – ответил Мерен. – Веди, и я пойду за тобой.

* * *

Путники возвращались прежней дорогой. Поднялись в горы, где на вершинах выл вечный ветер, подошли к началу большого горного прохода и двинулись по нему на запад. Мерен помнил все повороты, каждую тропу и опасный брод, поэтому они не тратили времени на поиски дороги и продвигались быстро. И наконец вышли к ветреным просторам степи Экбатана, где большими табунами паслись дикие лошади.

С тех пор как с вторгшимися ордами гиксосов в Египте появились первые лошади, Таита чувствовал тягу к этим благородным животным. Захватив вражеских скакунов, он создал из них первую упряжку для новой колесницы, которую построил для фараона Мамоса. За эту услугу фараон наградил его титулом Повелителя десяти тысяч колесниц. Любовь Таиты к лошадям уходила далеко в прошлое.

После тяжелого перехода по горам путники остановились отдохнуть; им хотелось побыть рядом с лошадьми. Следуя за табунами по однообразной местности, они наткнулись на ложбину, где пряталось несколько природных источников чистой воды. Незатихающий ветер, обжигавший в степи, сюда не добирался, и в этом защищенном месте росла свежая зеленая трава. Тут паслось множество лошадей, и Таита, решив насладиться соседством с ними, разбил у источника лагерь. Мерен поставил шалаш из стеблей травы, а в качестве топлива использовал сухой навоз. В ручьях водилась рыба, здесь же жили колонии водяных полевок, которых Мерен ловил, пока Таита выкапывал съедобные корни и отыскивал на влажной земле грибы. Рядом с шалашом, так, чтобы их не трогали лошади, Таита посадил саженцы, прихваченные из храма Сарасвати, и вырастил славный урожай. Путники хорошо питались и отдыхали, готовясь продолжить долгое трудное путешествие.

Лошади привыкли к их присутствию и вскоре уже позволяли Таите приблизиться на несколько шагов, прежде чем мотнуть гривой и отойти. С помощью вновь обретенного Внутреннего Ока Таита изучал их ауру.

Хотя аура высших животных не столь заметна, как у людей, Таита сумел выделить здоровых и сильных лошадей и оценить их норов и склонности. Он мог отличить своенравных, упрямых и непокорных от спокойных и послушных. За те недели, что в огороде наливались соками растения, Таита приучил к себе пять лошадей, отличавшихся умом, силой и дружелюбием, – трех зрелых кобыл, имеющих годовалых жеребят, и двух молодых, заигрывавших с жеребцами, но еще отгонявших их пинками и оскаленными зубами. Одна из этих кобылок особенно занимала Таиту.

Маленький табун влекло к нему, как его тянуло к лошадям. Теперь кони спали у изгороди, которую Мерен поставил, чтобы защитить огород. Воина это тревожило.

– Я знаю женщин и нисколько не доверяю этим самкам. Они задумали недоброе. Однажды утром мы обнаружим, что никакого урожая у нас нет.

Теперь большую часть времени он охранял огород и укреплял изгородь. И пришел в отчаяние, когда Таита, набрав мешок сладких молодых бобов, их первый урожай, вместо того чтобы положить бобы в котел, отнес их маленькому табуну, который с интересом наблюдал за ним. Кобылка, которую маг выбрал для себя, была палевой в серых яблоках. Лошадь позволила Таите подойти ближе, чем раньше, и, насторожив уши, слушала его ласковые слова. Наконец осторожность победила: кобыла махнула головой и ускакала. Таита позвал ее:

– У меня для тебя подарок, моя дорогая. Вкусный подарок для красавицы.