Миссия "Алсос"

Петерсен и его секретарша были доставлены в Париж — сначала герр доктор, а немного позже и фрейлен. Когда Петерсена захватили, при нем был чемодан, полный различных документов. Это было очень счастливым обстоятельством для нас! Впервые к нам в руки попал настоящий пленник миссии Алсос. Мы очень надеялись, что наконец захватили человека, располагающего полной информацией о немецком урановом проекте. Ведь до сих пор наши сведения носили очень отрывочный характер и сводились к тому, что немцы усиленно работали над производством тяжелой воды в Норвегии. Кроме того, нам было известно из нейтральных источников о работе нескольких ведущих немецких физиков в небольшой деревушке, расположенной в южной Германии возле фамильного замка бывшего кайзера. В некоторых сообщениях утверждалось, что в замке Гогенцоллернов находятся секретные лаборатории. Однако подобные мысли могли быть внушены лишь детективными фильмами. Я знал этот замок. Он совершенно не подходил для проведения научных экспериментов. Скорее всего немецкие ученые находились в ближайшем городке, Эхингене.

Наш номер в отеле был превращен в «трибунал» для допроса наших пленников. Мы оделись в парадную форму, а полковник Паш нацепил столько ленточек и медалей, сколько смог разыскать. Ввели Петерсена. Мы посадили его лицом к окну с таким расчетом, чтобы видеть выражение его лица при наших вопросах. Но ответы Петерсена совершенно разочаровывали нас. Или он что-то скрывал, или действительно не знал, что к чему.

Страшно разочарованный, я начал изучать многочисленные документы, найденные в его чемодане. Было довольно холодно, и поэтому я забрался после обеда в постель, чтобы с удобствами и без помех заняться документами. Но только я начал читать, как чуть не вывалился из постели от возбуждения.

Этот Петерсен, подобно всем немцам, был чрезвычайно методичен, и из его бумаг оыло совершенно ясно видно, где он находился и что делал в последнее время. Трамвайный билет говорил о том, что всего две недели назад он находился в Берлине. Счет из отеля удостоверял, что его секретарша, фрейлен Вессель, также была там. Но больше всего меня взволновал счет из отеля, подтверждавший, что совсем незадолго до поездки в Берлин Петерсен посетил этот небольшой городок, Эхинген, возле замка кайзера. Для меня не оставалось сомнений — Петерсен по пути из Парижа на завод в окрестностях Берлина останавливался в месте, имевшем отношение к немецкому урановому проекту. В этом наблюдалась прямая связь между похищением тория из Франции и секретной проектной организацией в Эхингене, а также с концерном «Ауэр».

На следующее утро я с нетерпением ожидал новой встречи с Петерсеном. На этот раз мы буквально извели его расспросами об Эхингене. Он уверял, что ездил туда только для того, чтобы навестить свою мать. Последующее изучение документов подтвердило, что его мать действительно живет там, но в своем письме она упоминает об этом городке как о «запретной зоне». Мы снова расспрашивали его, почему городок был запретной зоной и много ли новых зданий появилось в нем. И почему так много солдат, ученых, лабораторий и так много автомобилей? Петерсен, по — видимому, не понимал, почему мы проявляем к этому городу такой интерес. Выражение «запретная зона» означало попросту то, что туда не разрешался въезд беженцам из разбитых бомбежками городов. И действительно, его матери было приказано выехать в другой город. Сам же Петерсен находился там всего пять дней и, как можно было судить по железнодорожному билету, приезжал в этот город еще раз, год назад, но не заметил никаких изменений во внешнем облике городка, за исключением увеличения числа беженцев.

Еще раз наши надежды оказались разбитыми вдребезги. Мы ни на шаг не продвинулись вперед!! Создавалось такое впечатление, что в Эхингене не было ничего похожего на наш Ок — Ридж. Однако все это могло быть в соседнем городке. Кроме того, было довольно странно, что этот человек из концерна «Ауэр» совсем ничего не знал об урановом проекте.

Мы изучили более тщательно документы, допросили его секретаршу, но нового ничего не добились. Петерсен покинул Париж перед самым освобождением города, получив приказ возвратиться в берлинскую контору, но у него было специальное разрешение на поездку в Эхинген для того, чтобы навестить мать.