Миссия "Алсос"

2. Может быть создана урановая бомба, есл! удастся подвергнуть ядра урана внезапной бом бардировке нейтронами. Выделенным в процесс' деления нейтронам не следует давать разлетаться а слишком высокую их начальную скорость над(замедлить до такой величины, при которой ош смогут произвести следующие акты деления. Про цесс разрастается лавинообразно.

Математические расчеты, проведенные на основа нии иностранных данных, показали, что возможности изложенные в пунктах 1 и 2, технически осущест вимы».

В одном из сообщений прессы приводилось выска зывание Гана, который якобы утверждал: «Мы знали что это вещество (плутоний) должно существовать но нам не удалось получить его».

Как сообщало агентство «Ассошиэйтед Пресс» Гейзенберг, по его словам, указывал немецкому пра вительству на то, что «атомное взрывчатое веществс можно получить двумя путями: или методом разделе ния изотопов урана, или созданием атомного котла» Это типичное осторожное заявление, рассчитанно(на то, чтобы наши ученые поверили, что он конечнс имел в виду использование котла для производстве плутония. В действительности же Гейзенберг никогда об этом и не думал. Немцы предполагали, что сам котел должен быть бомбой.

В ноябре 1944 года один инженер — эсесовец из отборной гвардии Гиммлера, общавшийся с венскими физиками, жаловался своему начальству, что Германия недостаточно энергично работает над атомной бомбой. В кратком письме он пытался описать преимущества такого оружия. Герлаха попросили дать для эсесовского руководства ответ на это письмо. В совершенно секретном письме Герлах заявил, что идеи инженера — эсесовца во многих пунктах близки к германскому урановому проекту, но, как он писал:

«…К сожалению, технические идеи его неверны. Согласно всем экспериментальным и теоретическим исследованиям, которые полностью сходятся в этом важнейшем пункте, невозможно получить интенсивное возрастание процесса ядерного деления при небольших количествах вещества. Могу Вас заверить в том, что мы снова и снова обращаемся именно к этой проблеме, подходя к ее решению с различных точек зрения. При малых количествах вещества нельзя выполнить даже основных лабораторных измерений этого эффекта; нужны по крайней мере две тонны его или более. Вот одна из причин, почему урановая проблема так трудна…».

Итак, немецкие физики усиленно занимались разработкой уранового котла. Они считали, что если в этом направлении все будет развиваться успешно, то бомба явится просто естественным следующим шагом. Во всяком случае, котел мог служить источником энергии, что во много раз увеличило бы экономическую мощь Германии и ее военный потенциал.

Успех, однако, не давался легко. Исследования продвигались очень медленно. Соперничество групп в начальной стадии существования Уранового клуба, многократные переезды из‑за бомбежек, примитивность оборудования эвакуированных лабораторий, нехватка тяжелой воды после разрушения завода в Норвегии — все это затрудняло работу. Но основной, принципиальной помехой был, по — видимому, недостаток проницательности у Гейзенберга, идеи которого определили направление экспериментов.

Один немецкий физик, Фриц Хоутерманс, очень близко подошел к концепции плутония. В секретном докладе, написанном еще в 1941 году, он указывал, что в урановом котле можно получать новые вещества, более тяжелые, чем уран, и обладающие такими же взрывными свойствами. Более того, он утверждал, что такие новые элементы можно отделять значительно более простыми химическими методами. Но, хотя его доклад печатался дважды, по — видимому, никто' не обратил на него внимания. Хоутерманс не пользовался благоволением группы Гейзенберга, и никто не принимал его всерьез, так как он не принадлежал к узкому кругу избранных.

Письмо Вальтера Герлаха, из которого видно, что немецкие физики не знали способа изготовления компактной урановой бомбы.

Сначала Гейзенберг и Дибнер работали независимо друг от друга. Конечно, Гейзенберг и его избранное окружение смотрели на труды Дибнера свысока. Но оказалось, что Дибнер придумал значительно более удачную конструкцию уранового котла, чем Гейзенберг. Это был своеобразный щелчок для гейзенберговской группы, заставивший ее пойти на более тесный контакт со своими конкурентами.

Немецкие физики так и не сумели создать работающий котел. Правда, благодаря успехам Дибнера они довольно близко подошли к этому. В начале 1945 года, незадолго до окончания войны в Европе, немцы убедились, что их предварительные измерения наконец окончательно подтвердили возможность осуществления котла с цепной реакцией.