Миссия «Демо-2020»

– А очень просто, – с отчаянной решимостью ответил Афанасьев, припоминая, что то, что он сейчас скажет, уже звучало в одном известном (но никак не Петру) романе: – Конечно, эта машина очень любопытна, но если ты, государь, вздумаешь ее осматривать и проверять, что у нее внутри, все это может кончиться печально… Как если бы ты, государь, захотел посмотреть, что внутри у меня, и велел бы вот, скажем, Александру Даниловичу узнать мое устройство. Боюсь, что в таком случае это кончилось бы для меня очень грустно. И ему снова показалось, что Петр как клещами Охватит его за ухо и притянет к ответу, говоря, что такие доводы царю уже приводили[8]. Ну да, вспомнил, откуда это!..

К счастью, Петр никак не мог читать сочинений Алексея Николаевича Толстого о своей собственной персоне. Он повернул голову, по-собачьи склонив ее к плечу, и только тут Евгений окончательно убедился, что царь находится под весьма устойчивым влиянием Ивашки Хмельницкого. Петр потянул носом, развернулся и пошел к выходу. Впрочем, уже очутившись в дверном проеме, он дернул плечом и бросил:

– Завтра пошлю за вами, никуда не съезжайте от Боборыкина. Мое последнее слово!..

Через минуту голоса царя и бесшабашной свиты послышались уже снаружи, кто-то крикнул: «Гей, пошли, ледащие!» – а потом звонкий голос Алексашки Меншикова добавил, раскатившись на все близлежащие окрестности темной, глухой, пустынной по ночному времени московской улицы:

– Хрррррр, да-а-а-авай, гидрокарбонат хлора, дурень!

3

– Н-да, – протянул Афанасьев после того, как вопли веселой свиты стихли вдали, а сверху послышался сдавленный стон боярина Кузьмы Егоровича

Боборыкина: «Господи, отведи злобы и напасти от раба твоего!..» – Веселый царь. А что это вы там делаете, уважаемая Сильвия?

Та подняла глаза. Вид у нее был весьма довольный. Пит Буббер прямо-таки по-петровски склонял голову то к одному, то к другому плечу и коротко раздувал ноздри, глядя на удовлетворенное лицо руководительницы миссии. Наконец он присоединился к Афанасьеву:

– Нет, в самом деле, а что вы там такое делаете?

– А что, разве не видно? – отозвалась та, совершая какие-то хитрые манипуляции с одним из хитрых приборов системы. – Отправляю образец ДНК Петра, только что полученного непосредственно здесь, на анализ, обработку и клонирование полноценной особи, соответствующей образцу генотипа.

Воцарилось молчание. Потом Афанасьев кашлянул. Но первым задал свой вопрос бывший таксидермист Ковбасюк. Он сказал:

– Простите… вы хотите сказать, что, когда царь Петр поранил обо что-то руку и пошла кровь… это «что-то» оказалось…

– Совершенно верно, – невозмутимо ответила Сильвия, – он порезал руку о проекционную иглу лисбогенетического квадриллятора, проще говоря, аппарата, берущего материалы для последующего клонирования сообразно взятому образцу ДНК.

Афанасьев даже зажмурился, настолько он не ожидал услышать это. Хотя прекрасно отдавал отчет в том, ЗАЧЕМ они сюда прибыли. Просто у него пока что не уложилось в голове, что это будет прямо вот так сразу.

– Да, – повторила Сильвия, – нам необычайно повезло, и я не понимаю кислого выражения ваших лиц, уважаемые мужчины. По-моему, вы с самого начала знали, зачем мы сюда направлены, а теперь строите из себя невинных агнцев, что ли? Кажется, Астарот Вельзевулович достаточно разборчив, чтобы не останавливать свой выбор на первых встречных.

– То есть вы хотите сказать, – проговорил Евгений, – что в нашем распоряжении есть все, чтобы клонировать второго царя Петра и при известном везении или стечении обстоятельств заменить им ПЕРВОГО?!

– Рада, что вы верно оцениваете ситуацию, Евгений Владимирович, – холодно ответила та.

Афанасьев растерянно посмотрел на своих сотоварищей. Буббер улыбался с преувеличенной развязностью, но было видно, что он сам несколько огорошен всем происшедшим, включая сюда же проверку царем Петром их навыков и умений. Ковбасюк неопределенно улыбался, поводя левым плечом. Афанасьев спросил:

– И что же, Сильвия Лу-Синевна… сколько потребуется времени, чтобы получить… гм… двойника нынешнего царя Московии?

– По моим расчетам, все должно занять около трех суток, плюс-минус десять часов, – ответила фон Каучук.

– Трое суток… а что же дальше? В будущем?..

Никто не стал отвечать Евгению. Сложно ответить, что будет в будущем, даже если находишься в далеком и таком неясном, таком парадоксальном Прошлом своей собственной страны.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ «Слово и дело!»

1

На следующий день во двор дома боярина Боборыкина въехал возок, запряженный парой гнедых, и несколько конных всадников с саблями наголо в зеленых, немецкого покроя кафтанах и треугольных шляпах. Передний, спешившись, гаркнул во все горло:

– По повелению царрррря!.. Лица, именуемые Петр Буббер, Сильвия фон Каучук, немецкого звания и рода, Евгений Владимиров Афанасьев и еще тот, кто прозывается Ковбасюк, зело со зверями дружный и согласный, – живо за мной к государю! Видеть желает означенных сих лиц!