Миссия Икара

– Хвалить, черт побери! – Кендрик открыл дверь гаража. – Провалиться мне на этом месте! Меня собирались бросить на корм рыбам в Катаре, привязав к спине истекающую кровью свинью! Я уже был мертвецом! Не я, а другие спасли мою сверхуспешную задницу.

– Без тебя они ничего не смогли бы сделать…

– Оставь это. – Эван прислонился к дверце «Кадиллака». – Как много им известно?

– По-моему, очень мало. Ни йоты из того, что рассказал мне Эммануил – даже не принимая в расчет обычных для него преувеличений. Журналисты охотятся за подробностями, а их, очевидно, не будет.

– Это ни о чем мне не говорит. Почему, когда мы выходили из бассейна, ты сказал, что это только начало?

– Из-за человека, у которого брали интервью. Он охотно вышел из дома; очевидно, это твой коллега в подкомитете по делам разведки в палате представителей, конгрессмен по фамилии Мэйсон.

– Что, Мэйсон? – Кендрик нахмурился. – У него большой участок земли в Талсе или Фениксе – забыл, где именно, – но он ноль. Несколько недель назад его хотели тихо убрать из комитета.

– Вряд ли его так представили, Эван.

– Уверен в этом. Что он говорил?

– Что ты – самый проницательный, самый выдающийся член комитета, которого все уважают и к которому прислушиваются.

– Вот дерьмо собачье! Я всего лишь задал ряд вопросов, но не так уж много; и потом, не думаю, что мы с Мэйсоном когда-нибудь говорили друг другу что-либо, кроме «здрасьте». Вот дерьмо собачье!

– Еще по всей стране…

Визг тормозов машины, остановившейся перед домом, потом еще одной провал тишину закрытого гаража.

– Боже милосердный! – прошептал Эван. – Меня загнали в угол!

– Еще нет, – возразил доктор Хассан. – Каши знает, что делать. Она примет первых визитеров. Говоря, между прочим, на иврите, и проведет их в солярий. Притворится, что не понимает их, и таким образом задержит – конечно, всего на несколько минут. Поезжай, Эван, и лучше по проселочной дороге на юг, пока не доберешься до шоссе. Через час я положу телефонную трубку на рычаг. Позвони нам. Каши привезет все, что тебе понадобится.

Кендрик набирал и набирал номер, нажимая на рычаг каждый раз, как только в трубке раздавались гудки «занято». Наконец, к своему облегчению, услышал, что линия свободна.

– Резиденция конгрессмена Кендрика…

– Это я, Сабри.

– Сейчас я на самом деле поражен, что ты дозвонился. И еще рад, что смогу снова снять трубку.

– Как дела?

– Плачевно, друг мой. И у тебя в офисе, и дома в Колорадо. Все в осаде.

– Откуда ты знаешь?

– Отсюда никто не уедет. Эммануил, как и ты, наконец дозвонился до нас, изрядно богохульствуя. Жаловался, что почти полчаса не мог к нам пробиться…

– У меня перед ним преимущество в десять минут. Что он сказал?

– Дом окружен, всюду толпы народа. Очевидно, все газетчики и телевизионщики слетелись в Меса-Верде, где попали в затруднительное положение, поскольку три такси вряд ли могут вместить такое количество людей.

– Должно быть, все это взбесило Мэнни.

– Его взбесило, как ты это называешь, отсутствие мест общего пользования.

– Что?

– Он отказался выйти к ним и потом наблюдал акты естественных отправлений со всех сторон дома, что заставило его броситься к твоей ружейной стойке.

– О боже, они гадят на его лужайке, его декоративной лужайке!

– В прошлом я много раз слышал тирады Эммануила, но никогда ничего подобного нынешней вспышке! Тем не менее он все-таки ухитрился попросить меня позвонить миссис О’Рейли в твой офис, потому что сюда она дозвониться не смогла.

– Что передала Энни?

– Велела тебе скрыться на некоторое время, но просила ради Христа позвонить ей.

– Я так не думаю, – задумчиво проговорил Эван. – Чем меньше она будет знать, тем на данный момент лучше.

– Где ты? – поинтересовался профессор.

– В мотеле за Вудбриджем, если ехать по Девяносто пятому. Он называется «Три медведя», мой домик номер 23. Это последний домик с левой стороны, ближе к лесу.

– Из твоего описания делаю вывод, что тебе кое-что нужно. Еда, без сомнения; выйти ты не можешь, чтобы тебя не увидели, а служба доставки в номер в мотеле с домиками не предусмотрена…

– Нет, не еда. По пути я заехал в придорожную закусочную.

– И никто тебя не узнал?

– По телевизору шли мультфильмы.

– Так что тебе нужно?

– Дождись, пока выйдут последние выпуски утренних газет, и пошли Джима, садовника, в Вашингтон, пусть купит столько разных газет, сколько сможет унести. Особенно центральные. Они бросили на эту историю своих лучших людей, которые могут выйти на других…

– Я составлю для него список. Потом Каши привезет их тебе.