Миссия Икара

– Как ты этого добилась? Пригрозила взорвать его дом?

– Может, прирезала его детей острым арабским кинжалом?

– Нет, она пожаловалась на него Арафату!

– Мы преподадим тебе урок, ты, черномазая арабка!

– Если книга так много значит для вас, заберите.

– Оставь ее себе, арабка.

Ее изнасиловали. «Это за Мюнхен». – «Это за детей в Голанском кибуце». – «Это за моего двоюродного брата, которого вы, мерзавцы, убили в Ашдоде!» Их целью не было получить физическое удовлетворение. Они хотели унизить, раздавить, выплеснуть злость и ярость, наказать «арабку».

Кое-как, едва ли не ползком, ей удалось добраться до своей комнаты. И вот тогда в ее жизни появился очень важный человек. Роберта Олдридж, бесценная Бобби Олдридж, яростная противница расовых предрассудков, член весьма уважаемой в Новой Англии семьи.

– Подонки! – прокричала она в распахнутое окно.

– Не надо! Только не говори о случившемся никому, – умоляла ее юная египтянка. – Ты не понимаешь.

– Не беспокойся, детка. Мы в Бостоне любим повторять одну пословицу: каждый получит по заслугам. И будь уверена, эти сукины дети свое получат, даю тебе слово!

– Нет! Они сделают это снова, они все равно ничего не поймут! У меня нет ненависти к евреям. Моя лучшая подруга – мы дружим с детства – дочь раввина, одного из ближайших коллег отца. Я не питаю к евреям ненависти. Они утверждают, что это так, поскольку для них я всего лишь грязная арабка. Но я не ненавижу! Моя семья не такая. Мы ни к кому не питаем ненависти.

– Постой-ка, я ничего о евреях не говорила, ты сама об этом упомянула. Я назвала их сукиными детьми, а это понятие интернациональное, это я так, к слову.

– Я не в силах оставаться здесь! Не могу. Я уеду.

– Глупости! Для начала ты отправишься к моему врачу – он хорошо знает свое дело, а после переедешь ко мне. Черт, за два года, что я здесь учусь, такого я еще не видела.

«Слава богу, Аллаху и всем остальным божествам, что смотрят на нас сверху. У меня есть подруга». Боль и ненависть тех дней заставили ее принять решение. Восемнадцатилетняя девушка знала, чему посвятит всю свою жизнь.

Зазвонил телефон. Дверца в прошлое захлопнулась. Настоящее требовательно взывало к себе. Она подлетела к телефону и схватила трубку.

– Слушаю.

– Он здесь.

– Где именно?

– В посольстве.

– О боже! Что происходит? Что он делает?

– Он там с двумя другими.

– Трое? Их только трое? Не четверо?

– Мы видели лишь троих. Один у посольства в толпе попрошаек. Разговаривал через ворота с террористами.

– А американец? Где он?

– С третьим. Они не высовываются. Выйти рискнул только один. Решения принимает он, не американец.

– Вот как?

– По-моему, он договаривался о том, как им пробраться внутрь.

– Нет! – воскликнула Калейла. – Это невозможно! Остановите их! Остановите его!

– Леди, такие приказы могут исходить только из дворца.

– Такие приказы отдаю я. Вам это было сказано! Боже! Пробраться в тюрьму – это одно, а вот посольство… Ни в коем случае, там он появляться не должен. Отправляйтесь и схватите их, остановите их, убейте, если придется. Убейте его!

– Скорей! – Мужчина в джелабе вернулся к своему коллеге, застывшему у наблюдательного пункта у заколоченного досками окна маленького ресторанчика, и снял с предохранителя свой пистолет. – Нам отдали приказ схватить их, остановить их, остановить американца. Убить его, если будем вынуждены сделать это.

– Убить его? – Сотрудник дворца в изумлении повернул голову.

– Таков приказ. Убить его!

– Приказ опоздал. Они скрылись.

«Степень защиты максимальная

Перехват не засечен

Приступайте».

Человек раздраженно коснулся пальцами клавиатуры компьютера:

«Я взломал коды доступа в Лэнгли. Дело не в ЦРУ, поскольку связи не наблюдается. Проблема в объекте. Он проник на территорию посольства! Он не сумеет выйти оттуда живым. Его раскроют. Одна-единственная реплика способна выдать его. Он отсутствовал слишком долго. Я испробовал все возможности, надежда крайне мала. Возможно, моя оргтехника и я слишком рано выносим приговор. Возможно, наш национальный Мессия просто глупец. Хотя каждый Мессия кажется глупцом и недоумком, пока не выяснится обратное. На это надеюсь, об этом молюсь».

Глава 11