Миссия к звездам

В обоих концах каждого вагона висел специальный топорик на случай пожара. Мы вооружились ими, и уже через минуту, поднявшись на верх вагона, направились вперед, где сине-красными огнями сверкал локомотив с его возвышающимся отсеком машиниста, в котором можно было различить фигуру Фрэнка Грея.

Меня беспокоило то, что там, в отсеке управления, находилась дальнобойная винтовка — в эти секунды мы с Жозе представляли собой две великолепные мишени. У меня были сомнения, что Фрэнк начнет стрелять в нас, — только в самом крайнем случае, ведь будет трудно объяснить, почему наши тела нашпигованы пулями, но эта мысль была отнюдь не самой успокаивающей.

Низко нависшее над нами марсианское небо начало уже темнеть на востоке, и над опускающимся солнцем яркой вечерней звездой сияла Земля. До наступления темноты оставался еще час, но поскольку преодолеть нам предстояло еще сто миль, это отнюдь не вызывало у меня утешения — двигались мы по полугористой местности, а петляющая колея не давала поезду возможности набрать большую скорость.

Приподняв воротник, я нагнулся навстречу леденящему ветру. Я заметил, что, когда мы направились вперед поверх тендера, в котором перевозилась вода, идущая на нужды локомотива, Жозе часто останавливается, чтобы потереть руки.

Теперь, оказавшись совсем неподалеку от отсека машиниста, я увидел, что Фрэнк следит за нами через окно кабины. Прислоненная к подоконнику, рядом с ним стояла винтовка, но он пока не делал движений, чтобы взять ее. По всей видимости, ждал, что же мы рискнем предпринять.

Я и сам точно не представлял своих дальнейших действий.

Нужно было открыть каким-то образом двери, а затем проникнуть в отсек, умудрившись при этом остаться целыми и невредимыми.

Мы поднялись на верх отсека и распластались прямо над дверьми — Жозе с одной стороны, я с другой. Одновременно мы размахнулись нашими топориками и начали бить по толстым стеклам. В принципе они были противоударными, но вряд ли способными противостоять таким ударам. С моей стороны довольно значительный кусок стекла треснул и вывалился внутрь.

Самое легкое мы уже проделали. Теперь же нам предстояла задача потруднее: спуститься вниз и просунуть руку в проделанную дыру, чтобы запустить механизм, открывающий двери.

Я проскользнул к краю отсека и начал спускаться по металлической лестнице, располагавшейся рядом с дверью. В это же мгновение Джо и провалился вниз. Пока что нам ничего не угрожало — металлические стены отсека защищали нас. Чтобы выстрелить, Джо должен был высунуть ружье в отверстие в стекле с обеих сторон, чего он, естественно, сделать не мог. Так что ему оставалось лишь сидеть внутри кабины и ждать, когда же наконец появится чья-либо рука — моя или Жозе. В конце концов время работало на него.

Длинный состав мчался во все более сгущающейся темноте. Колеса скрипели, издавая при этом пронзительный скрежещущий металлический звук. Совершая поворот мимо круто вздымающихся холмов, локомотив стонал и вздрагивал, раскачиваясь. Я уже начал злиться на себя за то, что решился на этот отчаянный бросок, но тут раздался выстрел. Объяснение ему было одно: Жозе первым бросился на приступ.

Удвоив усилия, я достиг отверстия в стекле и просунул внутрь руку, надеясь, что в это время ружье Фрэнка по-прежнему направлено не в мою сторону.

Тут мне на помощь пришло отменное знание систем локомотива. Я знал, как пользоваться системой открывания дверей, и быстрым движением пальцев открыл ее. После чего отдернул руку.

Как раз над тем местом, где находилась моя рука, появилось маленькое отверстие — и тут же раздался еще один выстрел.

Я торопливо изо всей силы толкнул дверь. Она с грохотом рухнула. И передо мной оказался Фрэнк, в упор наставивший ствол винтовки мне в грудь.

Я буквально вдавился спиной в стену отсека, но тут же понял тщетность своей попытки и ударил его топориком. Фрэнк слегка отпрянул назад, и удар мой не достиг цели. Сквозь прозрачное забрало его шлема я видел искаженные черты лица Фрэнка и сверкающие глаза. Отскакивая от меня, он опустил дуло винтовки, но потом начал медленно снова поднимать ее вверх.

Когда я увидел, как напрягся его палец на спусковом крючке, я бросил в него свой топорик. Он пригнулся, и топорик лишь слегка задел его плечо.

В третий раз приподнялось дуло винтовки, в этот раз нацеленное мне в голову. Я в отчаянии подумал: «Мы оба — и Фрэнк, и я — сами свидетельствуем о своей слабости. Весь этот инцидент, само прибытие Жозе на Марс произошли лишь потому, что наши источники подачи воздуха оказались такими уязвимыми».

И все же я почему-то надеялся довести этот факт до его сознания.

И пока такая смутная мысль проносилась у меня в голове, я, низко пригнув голову, отважился одним нырком влететь в кабину. Я практически натолкнулся на дуло винтовки. Фрэнк зашатался как пьяный.

Во всяком случае, так мне показалось.

Удивительным было лишь то, что предназначавшаяся мне пуля ушла в сгущающуюся темноту.