Миссия к звездам

В течение этой продолжительной борьбы жизнь в центральных массивах практически прекратилась. На деревьях перестали расти новые ветки, а на старых листья уплотнились — в силу необходимости, — растянув на все более продолжительный период времени свой жизненный цикл. Медленно удлинялись корни под землей, и все силы Леса были брошены на этот процесс постоянной защиты и нападения.

За ночь воздвигались целые стены из деревьев. Огромные корни ввинчивались в землю, прогрызали многокилометровые туннели, разрушая скалы, пробиваясь сквозь породы, выстраивая барьер из живого дерева на пути приближающегося леса-чужака. Внизу, у поверхности земли, этот барьер превращался в узкую, шириной с милю, полосу деревьев, стоявших чуть ли не впритык. И на этой фазе схватка наконец завершилась. Лес смирился с неприступностью преграды, созданной его врагом.

Позднее он начал сражение, чтобы остановить еще один лес, уже с другой стороны, где тот его атаковал.

Образовались границы территории, и эта демаркационная линия выглядела столь же естественно, как и огромный океан на юге или ледник на севере, лежавший, не тая, круглый год на горных вершинах.

Как когда-то во время схватки с соседями, наш Лес всю свою силу направил на приближающийся корабль. Деревья стремительно росли вверх — со скоростью один фут в несколько минут. Лианы взбирались по деревьям и набрасывались на корабль, захлестывая его сверху, а затем, обежав всю металлическую обшивку, сомкнулись с деревьями на противоположной стороне. Корни этих деревьев вгрызались глубоко в землю и в скалистые породы, которые превращались в своеобразный якорь, поднять который был не в состоянии ни один корабль. Стволы деревьев утолщились, а лианы превратились в огромные толстые канаты.

Когда свет первого дня померк и наступили сумерки, корабль оказался погребенным под тысячью тонн Леса, скрытый листвой, настолько густой, что под ней невозможно было ничего увидеть.

Наступило время для заключительной фазы атаки.

Вскоре после наступления темноты крошечные корни начали елозить по днищу корабля. Они были бесконечно маленькими, столь маленькими, что в своей начальной стадии их толщина составляла всего лишь несколько десятков атомов в диаметре; столь маленькими, что такой твердый на вид металл обшивки был чуть ли не вакуумом для них; столь невероятно маленькими, что они без всякого труда просачивались сквозь твердую сталь.

И как раз теперь — словно корабль специально дожидался этой атаки, — он предпринял ответные действия. Металлический корпус начал разогреваться, постепенно раскалившись докрасна. Ничего другого и не требовалось. Крошечные корни скорчились и погибли. Постепенно, по мере того как испепеляющий жар достиг больших по размерам корней, сгорели и они.

Из сотен отверстий в корпусе корабля изверглось ослепительное пламя, и сначала лианы, а затем деревья начали гореть. Но это не было бушующим огнем неконтролируемого пожара, язычки пламени не прыгали с одного дерева на другое во всесокрушающей ярости. Давным-давно Лес научился тушить пожары от молний или самовозгорания. Дел-то всего — направить соки в пораженный район. Чем зеленее было дерево, тем больше сока, а значит, тем труднее было устоять и разгуляться пламени.

Лес сразу и не мог припомнить, доводилось ли ему когда-либо сталкиваться с пожаром, который мог вот так прорываться в полосу деревьев, несмотря на то, что каждое из них буквально исходило капающим из трещин коры соком.

Но пожару это удалось. Он не был похож на остальные — это было не просто пламя, но энергия. Ему не нужны были деревья, чтобы поддерживать себя; энергия, питавшая его, заключалась в нем самом.

Лес осознал этот факт — и включилась ассоциативная память. Он четко и безошибочно вспомнил, каким образом в незапамятные времена избавил себя и планету от подобного корабля.

Лес начал отступать от звездолета, оставляя после себя остатки деревьев и кустов, с помощью которых пытался уничтожить чужеродную структуру. По мере того как драгоценный сок впитывался в те деревья, которым предстояло стать вторым щитом обороны, пламя разгоралось все ярче и ярче, а огонь стал столь ослепительно сверкающим, что все вокруг было залито сверхъестественнымсветом.

Лишь спустя некоторое время Лес понял, что огненные лучи больше не вырываются из корабля и что красные язычки пламени и остатки дыма исходят, как при обычном пожаре, только от горящего леса.

И это тоже соответствовало воспоминаниям о том, что случилось в прошлом.

Лихорадочно, но без особой радости Лес перешел к осуществлению того, что, как он теперь осознал, являлось единственным способом избавиться от пришельца. Лихорадочно — потому что он с ужасом понял, что огонь звездолета способен уничтожить все деревья. А без особой радости — потому что во время защитных действий ему придется страдать от энергетических ожогов, и эта энергия лишь ненамного будет слабее пламени, только что вырывавшегося из отверстий в обшивке корабля.