Миссия «К»

— С вашей точки зрения — да. Дело в том, что коренное население, занимает ключевые посты и только если принадлежит в одной династии. А это отражает точку зрения только узкого круга лиц. Но если быть точным, то экономику у вас определяют США и Англия.

— А вы хорошо подготовлены.

— Почитал прессу, прежде чем ехать сюда.

— Не все так просто. Конечно, мы хотим привлечь внимание к себе.

— Зачем?

— Власть, — спокойно ответил Омар.

— Да, это сладкое слово, — согласился я, — но у вас много иммигрантов, чтобы сильно ее проявлять. Случись война или что-то подобное, они покинут страну и некому будет подавать воду в дома, торговать. Ваша экономика рухнет в течение суток. Вы же специализируетесь на отдаче команд.

— Для простого бизнесмена вы хорошо умеете анализировать, прогнозировать.

— В бизнесе надо уметь просчитывать варианты.

— А кто откажется от власти добровольно или захочет потесниться? Это абсурд. Мы хотим быть услышанными, и на нашем месте так поступил бы каждый, появись у него такая возможность.

— Не обольщайтесь, вам всегда укажут место ваши друзья.

— А вот это не ваше дело, мы сумеем договориться.

— Не мое, — снова согласился я, — но решусь сказать более откровенно.

— Попробуйте.

— Если вы хотите убедить меня, что пойдете к демократии, то не смешите. Монархия и демократия вещи не совместимые. Я не собираюсь критиковать ваш строй, вашу религию, но у вас нет прав, кроме у власть имущих, нет свобод. А вы хотите быть авангардом. У вас же пресса под жуткой цензурой, а вы хотите создать телекомпанию, которая будет свободно выражать видение вопросов в мире.

— А вы умнее, чем я думал. Мы хотим сохранить нашу страну от внешних воздействий, от потрясений. Если у соседей не спокойно, то лучше поддерживать революцию у них, чем пустить к себе.

— И при этом, не выпустив ни одной пули.

— Вот именно, лучше финансировать. Наши пуританские нормы, как вы считаете, устанавливались веками, мы к ним привыкли и любое резкое изменение ведет к разрухе, к нарушению устоев.

— А может это просто заказ? — задал я провокационный вопрос.

— Что вы имеете ввиду? — напрягся он.

— Заказ ваших друзей, — я рисковал нарваться на грубость, но посчитал, что он выдержит мои высказывания. — Они не трогают вас, а вы им помогаете установить тот режим, где они хотят, который им интересен. При этом они не финансируют.

— Не надо говорить того, чего не знаете. Ваши домыслы — это лишь домыслы. Покажите мне стану, которая не имеет своего вещания, если она хочет быть услышана. Чем мы хуже.

— Но вы же, не только на свою страну хотите вещать? Вы собираетесь доносить свои взгляды и до других. Приучать их к своему мировоззрению.

— Так делают все.

— Не у всех есть возможности.

— Это верно. Вот мы и хотим использовать свои возможности.

— Откровенный разговор у нас. Не боитесь?

— Не боюсь, — отрезал он, — микрофонов здесь нет, если вы не принесли с собой.

— Хотите обыскать?

— Не вижу смысла.

Наступила пауза. Я понимал, что разговор подошел к финалу, но я еще не доиграл свою партию.

— Чтобы окончательно закрыть вопрос, как понимаю, вы отказываетесь с нами работать, — спросил он, нарушив молчание, — я имею ввиду организацию телекомпании.

— Вы правильно понимаете. Я отказываюсь. Я привык видеть цель, понимать ее, а в данном случае я не вижу своего интереса, а уж цели тем более.

Их цель я уже знал и более того дал ему понять, высказав свое мнение. Я провоцировал его на ответы, и он даже при наличии ума, открывался, чего я и добивался.

— Как хотите, — спокойно он произнес.

А зря. Мог бы выразить сожаление, но он уже все давно решил. Его тон сказал больше, чем он хотел скрыть. Я не знал, что за игру он вел, но я был ему не нужен. Он играл не только со мной, но возможно и с Махмудом. Это была его игра и не думаю, что он был в ней главный. Все прояснялось, хотя еще не вечер.

— Учитывая, что по моей, пусть косвенной вине, вам причинили неудобства, могу я быть вам чем-то полезен? — поинтересовался он.

Я уже знал, на что он согласиться, но все надо было проговорить.

— Я хотел сначала открыть у вас здесь свое отделения по бизнесу.

— Знаю. Мне было бы проще помочь, если бы вы согласились на предложение, а так вопрос сложный. Мне будет трудно повлиять на принятие положительного решения, — теперь он провоцировал меня на предъявление информации.

— Да, чтобы влиять на человека, надо иметь серьезные аргументы.

— Выражайтесь яснее пожалуйста.

— Короче не всегда яснее, я просто придерживаюсь фактов.

— Вы о чем?

— Об аргументации.

Он ждал, что я преподнесу ему документы, что дал мне Марк. Нет, Омар, — думал я про себя, — документы я даже не взял с собой. Их ты уже получил от Марка. Сейчас ты ждешь, что я их выложу, и ты возмутишься. Но, увы, мой собеседник, я не дам тебе такого шанса. Мне хватит того, что и так меня во всем подозреваешь. Ты знаешь, что они у меня есть и вдруг они тебе не предъявляются. Это тебя напрягает. Слишком много для тебя непонятных вещей. Пусть будет еще одна, а вы думайте с Марком, почему.

— Вы смотрю, не очень расстроены, моим отказом?