Миссия – любовь

– Что она сказала?

– Что Спектры решили меня уничтожить, после того как мой дар начал влиять на мужчин, особенно на необычных, вроде Самураев. Я стала очень заметной фигурой. Ясные, благодаря тем четырем, что были готовы защищать мою жизнь, приняли другое решение. Я догадалась, кто эти четверо. Тем не менее вам, похоже, не удалось договориться. То есть я должна жить, но уже как Ясная. Мне кажется, что, если бы в это дело не вмешались Спектры, отец Роберта позволил бы мне остаться прежней. Это так?

– Да, ты права. Это на самом деле очень странно, – согласился отец, – раньше про Спектров нельзя было сказать: «Они решили». Эти призраки знали свое место и не вмешивались в дела Ясных. Просто беспрекословно исполняли нашу волю.

– Думаю, они по-прежнему считают Ясных единственными, кто может что-либо решать. Знаешь, от кого я это слышала? От Спектра, который осмелился нарушить волю Ясных, обмануть их. Ведь Оля совсем не хотела, чтобы мое тело можно было восстановить после смерти. Странно, ты не находишь?

– Я уже все знаю, можешь мне не пересказывать, – угрюмо отозвался отец, – мы посмотрели в ее прошлое, чтобы понять, откуда взялась эта ненависть к тебе.

Я подпрыгнула от нетерпения и умоляюще посмотрела на отца. Он еще немного помолчал, будто прикидывая, с чего начать, и заговорил:

– Ты ведь знаешь, что все идет из детства – страхи, комплексы, обиды, пристрастия. Так вот. Олина жизнь не удалась с самого начала. Ее родила мать, которая была наркоманкой. Отец недалеко от нее ушел, только к этому пороку добавь еще один – страсть к преступлениям. Он многих убил – налеты, грабежи… Не брезговал и заказными убийствами. Нет, он не был маньяком или садистом. Скорее, ему было все равно, как зарабатывать, и он делал то, что получалось лучше всего. Когда родилась Оля, ему было лет двадцать или чуть-чуть больше. Он рос в такой же неблагополучной семье, так что закон нарушать стал очень рано.

С возрастом его характер не улучшался. Когда Ольге было пять лет, она увидела то, что полностью перевернуло ее душу. На ее глазах отец из-за какой-то мелочи зверски избил мать, да так сильно, что та умерла, не приходя в сознание.

Именно маленькая дочь обнаружила, что ее мама больше не дышит. Оля не понимала, что такое смерть, и поэтому целый день сидела рядом с матерью, пытаясь услышать ее дыхание, почувствовать ее тепло. Она разговаривала с трупом, целовала в холодный лоб и все никак не могла понять, почему мама не встает.

Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы в дверь не позвонила соседка, такая же наркоманка, как и мать Оли. Она-то сразу поняла, что случилось в этой квартире. Она сильно встряхнула плачущего ребенка, который цеплялся за мертвую мать, и твердо припечатала:

– Не реви! Родителей у тебя больше нет. Ни матери, ни отца. Я тебе теперь и мать, и отец!

Непонятно, почему эта опустившаяся женщина забрала Олю к себе. Отец, как и пообещала соседка, больше ни разу не появился, чтобы увидеться с дочерью. Его ничто не держало – квартира была съемная, вещей они с покойной супругой не нажили, потому что тратили на наркотики все заработанные деньги.

Какое-то время Оля жила у своей соседки, Натальи Николаевны. За девочкой не сразу пришли из органов опеки, чтобы забрать ее в детский дом. Страна у нас большая, никому и ни до кого нет дела… Поэтому пятилетний ребенок какое-то время нигде не значился, и им заинтересовались значительно позже. А пока Оля жила в соседней квартире, в двух шагах от того места, где ее отец убил ее мать и где она, Оля, ползала по мертвой женщине, пытаясь до нее докричаться.

Каждый раз, проходя мимо знакомой невзрачной двери, девочка думала, что бы могло случиться, если бы она могла вернуть маму к жизни. В таких фантазиях воскрешенная родительница представлялась ей необычайно красивой и сильной, способной наказать каждого, кто захочет ее обидеть. В общем, ничего общего с той жалкой безвольной наркоманкой, которой на самом деле была ее мать.

Девочке было просто необходимо покровительство кого-то очень сильного и влиятельного. Она мечтала об этом. Еще бы, ведь у соседки ей приходилось несладко. Ее часто поколачивали – скорее для профилактики, чем за какой-либо проступок, – но синяки и кровоподтеки на ее теле были вполне реальные, а не вымышленные. Неудивительно, что в душе ребенка росла чудовищная, неумолимая ненависть ко всем живым существам, даже к животным. Уважала Оля только тех, кто никак не мог ее обидеть, но с кем она могла спокойно общаться, – мертвых. Только умершей матери она рассказывала о своих мечтах и сокровенных мыслях. Только с ней Оля советовалась, когда ей необходимо было на что-то решиться. Наконец, годам к семи, девочка поняла, что ей необходимо найти своих покровителей. Конечно, она уповала на потусторонние силы, и стала задаваться вопросом, как вступить с ними в контакт.

– Ужас! – не удержалась я. – Малышка семи лет, которая не играет в куклы, а ищет защиты у сверхъестественного!