Миссия – любовь

Как же он был хорош! Казалось, он стал еще красивее, или я просто давно не видела его? Сердце забилось, как мышь в западне. Я начала задыхаться. За те считанные мгновения, пока он шел ко мне, я успела буквально раствориться в его взгляде. Роберт опустился передо мной на колени и взял мои руки своими горячими пальцами.

«Стоп. Разве он не разлюбил меня, когда я потеряла дар?» Я внимательно посмотрела на Стронга – его глаза пылали такой страстью, что я даже отпрянула от неожиданности, а затем осторожно поинтересовалась:

– Роберт, что ты ко мне чувствуешь?

– А ты не видишь? – хрипло спросил он, сжимая мои ладони так сильно, что я вскрикнула от боли.

– Эй, мне только что руку починили, – шутливо напомнила я, – а ты опять хочешь ее сломать.

Железная хватка ослабла, но Роберт не отпустил моих рук. Он недоверчиво смотрел на меня и не двигался с места.

– Роберт, я не уйду, – тихо сказала я, словно успокаивая маленького ребенка, – по крайней мере, если ты не захочешь этого.

– А я и не отпущу тебя больше, – спокойно ответил он, – знаешь, мне раньше казалось, что для тебя опаснее всего я и чужаки, обладающие сверхспособностями. Ну, вроде твоих поклонников, Самураев. Но, узнав тебя по ближе, я понял, что твой самый страшный враг – ты сама. Подчас ты творишь такое, что потом сама не можешь понять, зачем это сделала. Можешь ты объяснить, почему убежала от меня в прошлый раз?

Я пожала плечами.

– Вот, – хмыкнул он, – и я не знаю. Наверное, чтобы прекратить мои страдания. Ты же видела, как тяжело мне сдерживаться в твоем присутствии, как трудно быть просто нежным, когда хочется буквально задушить тебя в объятьях.

Я опять пожала плечами. Возможно, он был прав, но мне было интересно другое: что изменилось после того, как исчез мой дар.

– Лучше я бы тебе тогда руку сломал, – полушутливо, полусерьезно сказал он, – ты бы тогда не убежала. Но ты исчезла и несколько раз чуть не погибла. Нет уж, теперь я тебя никуда не отпущу.

– Роберт, – повторила я вопрос, который уже звучал ранее, – что ты теперь ко мне чувствуешь?

Стронг медленно притянул меня к себе и поцеловал – долго и страстно.

Потом его губы коснулись моей шеи – и я застонала. Он сводил меня с ума, спускаясь все ниже и ниже. Вот с плеча соскользнула тонкая бретелька платья, и на меня обрушился новый шквал поцелуев. Я таяла, как расплавленная свеча, ни на секунду не сомневаясь, что позволю ему все.

– Не хочешь подняться в спальню? – хрипло прошептала я.

– Боюсь, не смогу этого выдержать, – почти прорычал он, опрокидывая меня на мягкий диван.

– А что это у вас тут все двери нараспашку? – услышала я знакомый голос.

«Папа! Ну что ж ты так не вовремя!»

Мы с Робертом едва смогли оторваться друг от друга. Стронг вскочил на ноги, и в ту же секунду в гостиную вошел мой папочка собственной персоной.

– Привет! – сказал он бодрым голосом и внимательно посмотрел на нас. Выглядел он великолепно, будто и не горел в машине.

Я торопливо поправила бретельку платья. Папа улыбнулся, отводя глаза. Я постаралась справиться с дыханием и вскоре победила.

– Как там мама? – поинтересовалась я почти спокойно. – Переживает, – меланхолично ответил отец.

– В смысле?

– Говорит, ты выскочила, как кошка сумасшедшая, вслед за мной. Она даже не поняла куда.

– И что ты ей сказал?

– Что мы поссорились с тобой слегка, и я психанул. А ты почувствовала свою вину и захотела извиниться.

Я засмеялась:

– Эх, папа, папа! А ты врун, оказывается!

Он пожал плечами:

– Надо беречь людей, а особенно женщин, тем более тех, от которых у тебя дети.

– Мудро, – похвалила я, – и?..

– Что «и»? – передразнил он. – Собирайся. Отвезу тебя домой. К маме. Пусть полюбуется на свое чадо, а то, после того как ты поступила в университет, она тебя редко видит. А когда видит, то ты вся израненная или вообще без сознания.

– Может, я здесь переночую? – робко спросила я, взглянув на Роберта. – Мы завтра собирались…

– Знаю, знаю, куда вы собирались, – перебил меня отец, – и что вы сейчас собирались делать, тоже догадался. Не маленький.

– Папа! – возмущенно воскликнула я. – Откуда такое самодурство? То семнадцать лет тебя не было… Почти… А то вдруг объявляешься и командуешь…

– Ты когда за мной по шоссе мчалась, я подумал: какая же у меня дочь! Добрая, отзывчивая, умная, самоотверженная! Только совсем не рассудительная. Вот я и решил – выживу и начну воспитывать.

– Выжил… – растерянно пробормотала я.

– А ты думала! – самодовольно воскликнул папочка. – Нам не так просто умереть. Чтобы нас убить, нужно все очень правильно рассчитать. Ну, ты уже знаешь. Нашлись люди, рассказали… А чтобы самому себя прикончить, надо превратиться в столб пламени. Загореться, вспыхнуть, да как следует, поярче. А я вдруг передумал. Просто понял, что ты меня любишь и готова спасать даже ценой собственного здоровья. Разве ради этого не стоит жить? Можешь считать, что я врезался в забор больше для порядка, чем для дела. Позабавился немного, машину спалил… Развлекся, в общем.

Роберт, молчавший во время разговора, захохотал. Я смерила отца гневным взглядом и зашипела: