Миссия – любовь

На душе стало так мерзко, что захотелось последовать примеру татуированного громилы. Сделать то, что сделал вчера он под чутким руководством Роберта.

Роберт! В памяти всплыла картинка – он смотрит на меня и говорит:

«Тебя надо спасать! Я убью каждого, кто хотя бы попытается причинить тебе зло!»

И еще:

«Да ты знаешь, что никакой мужчина не сможет просто дружить с тобой? Ты же понимаешь, чего они хотят!»

Боже мой, неужели он убил Алексея Львовича?! Неужели я влюбляюсь в убийцу, маньяка, который уничтожает всех приблизившихся ко мне людей?!

Чувство вины разъедало мою душу. Получалось, что это я убила Алексея Львовича тем, что просто появилась в его жизни. А еще – испортила жизнь Роберту, который проникся ко мне странным, но очень сильным чувством и который теперь будет крушить все вокруг с единственной целью – защитить меня. Вчера он спас жизнь мне и отнял ее у Руднева. И как теперь быть со всем этим?

Я была сломлена. Мне страстно хотелось потерять сознание – временно перестать думать.

Нисколько не заботясь о том, как это будет выглядеть, я скользнула вниз по стене и уселась на пол, ударившись виском о холодную батарею. «Что теперь делать? Как себя вести с Робертом?» Я была уверена в том, что именно Стронг совершил это чудовищное преступление, и теперь боялась его больше, чем желала.

Оба этих чувства прежде не были мне знакомы; Стронг открывал в моем сердце все новые и новые глубины. Меня буквально разрывала тоска по нему. Хотелось отыскать его аудиторию, ворваться туда и громко потребовать ответа. Я мечтала услышать знакомый голос и слова: «Дурочка, как ты могла про меня такое подумать?» Я жаждала заглянуть ему в глаза и увидеть там правду. Ту правду, которую сама считала правильной. Настоящей. Что он, Роберт Стронг, чист, как младенец, и не убивал Руднева.

На секунду мне показалось, что идея разыскать Роберта в университете не так уж плоха, но я быстро передумала: если он уже под подозрением, то вряд ли его слова в чем-то могут убедить меня. Я вздохнула.

Кое-как приведя себя в порядок в туалете, я решила пойти обратно на лекцию. Что бы там ни было, сегодня нужно было учиться, ведь в предыдущие дни я не баловала факультет своим присутствием.

Когда я вошла, в аудитории было тихо, звучал лишь монотонный голос пожилого преподавателя. Он рассказывал о речевых парадигмах; всем явно было скучно, но никто не решался оторваться от своих тетрадок с конспектами. Никто не смотрел на меня, и это было хорошо.

Я бесшумно опустилась на свое место и тут же встретилась глазами с Антоном.

– Ну, что, попила? – ехидно спросил он.

– Ага, – коротко буркнула я.

– А мы вот тут учимся, в отличие от некоторых, – сообщил он и уткнулся в свои записи.

Я тоже открыла тетрадь и стала записывать за профессором. Боль, чувство вины, странная привязанность к Роберту – все это разрывало мне сердце. Даже дышать было трудно.

Рука механически водила ручкой, и я могла немного поразмышлять. Что ж, после занятий Роберт наверняка захочет меня подвезти. Тогда мы и поговорим серьезно. Я расспрошу его обо всем, выслушаю все его ответы и приму любую правду, какой бы она ни оказалась.

Но я не прощу его, если он убил моего друга.

Наблюдатель

На перемене я упросила Антона сопровождать меня, и мы вместе вышли на улицу подышать воздухом. Плюхнувшись на ту самую скамейку, где мы сидели двумя днями ранее, приятель вытащил пачку сигарет. Я машинально отметила про себя, что не знала о его привычке. Считая любую зависимость несвободой, я никогда не пробовала табака, не говоря уже об алкоголе и наркотиках.

Антон с наслаждением затянулся. Задумавшись, я взяла из его рук зажигалку. Мне хотелось унять дрожь в пальцах, и я принялась щелкать, высекая огонь. Меня успокаивал маленький язычок пламени, который вспыхивал, угасал и снова вспыхивал.

– Ну, как тебе лекция? – спросил мой приятель.

– Скучно. Как и все в этом университете, – призналась я.

– Ну, не все здесь скучно. Могу тебе напомнить, что кое-кто большие деньги заплатил, чтобы учиться именно в нашем вузе. И этот кое-кто – мировая знаменитость. А где еще так научат русскому языку, как не у нас? Хорошо хоть, с россиян в этом университете денег не берут, а даже стипендию выплачивают.

– Да, – согласилась я.

– А вот и твой кое-кто. Как говорится, легок на помине, – восхищенно выдохнул приятель, толкая меня в бок.

Я встрепенулась: Роберт Стронг, собственной персоной, шел прямиком к нам.

– Мне надо отойти ненадолго, – поднялась я со скамейки.

Антон хмыкнул, но промолчал.

Я посмотрела на Роберта, и мир закружился у меня перед глазами. Его лицо было неподвижным и холодным. Глаза, как всегда ясные и чистые, словно омытые волшебной водой, обжигали меня своим огнем. Он двигался по направлению ко мне, не отводя взгляда. Казалось, англичанин не замечал никого вокруг, кроме меня. Было такое ощущение, будто он – ракета, направленная к месту цели, а я – та самая цель. На мгновение стало страшно – я вспомнила, что он едва сдерживается, чтобы не разорвать меня на куски, и борется с желанием сделать мне больно.