Миссия на Маврикий

Если с соблюдением секретности не все было ладно на борту фрегата, то на эскадре было далеко и до этого. Ни от кого не укрылся ни сам факт визита флаг-лейтенанта на «Боадицею», ни его продолжительность, ни последующее оставление флагмана отрядом адмиральских слуг и подчиненных. И естественно, что едва после вояжа капитана Обри через бухту, вымпел с ласточкиным хвостом взвился на грот-мачте «Рэйсонейбла», со всех бортов в гавани грянул тринадцатипушечный салют. Гром выстрелов с разных кораблей перекрываясь, складываясь с эхом от берегов, перекатывался по бухте грозным ревом, клубы дыма плыли над водой, окутывая стоящего на юте Джека, не смотрящего на вымпел, но чувствующего его присутствие всем своим существом. В момент, когда затих громовой ответ «Рэйсонейбла» на приветствие, он повернулся к старшему над сигнальщиками лейтенанту и произнес:

– Всем капитанам, мистер Суини.

Он принял их в адмиральском салоне. «Рэйсонейбл», конечно, не был ни «Хибернией», ни, тем более, «Виктори», но его салон также дышал благородством, полный бликами отраженного света, а обилие синей с белым и золотом морской формы делало его еще внушительнее. Первым явился Пим с «Сириуса», массивный человек, такой же высокий, как Джек, но несколько толще. Его поздравления были столь же искренни, как и его приятное открытое лицо, и сердце Джека потеплело. Вторым был Корбетт, маленький, темный человек с круглой головой и выражением твердой злобной властности на лице, сейчас несколько смягченным уважительной радостью, соответствующей моменту. Он участвовал в нескольких замечательных кампаниях в Вест-Индии, и, несмотря на случай с Бонденом, Джек смотрел на него с уважением и с надеждой. Поздравления Корбетта были почти столь же сердечными, что и Пима, но в них чувствовался легкий привкус обиды незаслуженно обойденного. Но в любом случае они были куда более сердечными, чем Клонфертово формальное: «Позвольте мне выразить мою радость, сэр».

– Итак, джентльмены, – начал коммодор Обри, когда с приветствиями было покончено, – счастлив сообщить вам, что эскадра должна выйти в море в наикратчайшие сроки. В связи с этим я был бы благодарен за описание готовности каждого корабля, его состояния. Не надо подробностей, они подождут, общее заключение. Лорд Клонферт?

– Шлюп, которым я имею честь командовать, всегда готов к выходу, – отчеканил Клонферт.

Это было пустой похвальбой – ни один корабль не может быть всегда готов к выходу, разве что ему не нужны вода, припасы, порох и ядра, а «Оттер», к тому же, только вернулся из похода. Это было прекрасно известно всем, в том числе и Клонферту.

Однако, не позволяя установиться гнетущей паузе, Джек продолжил опрос, получив куда более рациональные ответы от Пима и Корбетта, из которых следовало, что «Сириус», будучи в целом в неплохом состоянии, нуждается в срочном кренговании, и что у него проблемы с баками для воды. В Плимуте на него поставили новомодные железные баки, которые текли как решето.

– Одно ненавижу я больше всего, – вздохнул Пим, оглядывая собеседников, – всяческие нововведения.

«Сириусу» требовалась выгрузка трюмов, чтоб добраться до водяных баков, так что, даже работая с непрерывными авралами, он едва ли был бы готов к выходу до воскресенья.

«Нереида», хотя и готовая к выходу, как только будет закончено заполнение водой, пребывала в куда более печальном состоянии. Это был старый корабль, и, по словам корабельного плотника, его центральные футоксы можно было ковырять лопатой, а в носу и корме ржавчина почти добила крепеж. Но хуже всего был некомплект экипажа – не хватало шестидесяти трех человек, шокирующая цифра.

Джек согласился, что цифра шокирующая.

– Но, давайте надеяться, что следующий корабль Компании, идущий домой, решит эту проблему, и мы получим 63 опытных моряка, и еще нескольких новичков.

– Вы забываете, сэр, что после их разногласий с Правительством по поводу управления колонией, компанейские суда больше не заходят на Мыс.

– Это так, – признал Джек, покосившись на Клонферта. Он замял свою оплошность сообщением, что посетит их суда во время дневного обхода эскадры, когда он надеется получить детальные сведения по каждому, а сейчас он предлагает обсудить достоинства кларета, захваченного на французском корабле во время вояжа. Остатки «Лафита» не замедлили явиться, сопровождаемые какой-то выпечкой из кают-компании.

– Отличное вино, – заметил Пим.

– С ореховым оттенком, – согласился Корбетт. – Значит, вы столкнулись с французом, сэр?

– Да, – и Джек рассказал им про «Хиби», про ленивую перестрелку одиночными, про то, что «Гиену» восстановят в списках и про удачно спасенный приз, разрядив излишне официальную атмосферу.

Вино вызвало воспоминания, аналогичные дела и старые однокашники всплывали в памяти, раздавался смех. Джек никогда не служил ни с Пимом, ни с Корбеттом, но у них было немало общих знакомых. Когда они перебрали уже с полдюжины, Джек спросил:

– Вы, конечно, знали каптана Хиниджа Дандаса в Вест-Индии, капитан Корбетт? – надеясь слегка расшевелить собеседника.

– О да, сэр, – ответил Корбетт, и умолк.