Миссия на Маврикий

Эскадра шла вдоль берега прямо за рифом, на который мягко набегала волна, три линии бурунов были вполне преодолимы хорошо управляемой лодкой.

– Право слово, коммодор, погода, похоже, с нами заодно, – подал голос полковник Китинг, а затем, возвысив голос и взмахнув шляпой, обратился к молодой женщине, собиравшей моллюсков на рифе:

– Бонжур, мадемуазель!

Женщина, которую уже поприветствовали с трех, идущих впереди фрегатов, повернулась спиной, а полковник продолжил:

– Сколько она продержится, как вы думаете?

– Сколько-то может продлиться. Но потом опять может задуть. Мы должны действовать энергично. Вы не будете возражать против очень раннего обеда, одновременно с командой?

– Ничуть, сэр. Буду рад. Я переполнен энергией уже сейчас.

«Переполнен энергией, возможно, но и нервничает, – отметил про себя Джек, впрочем, он нервничал тоже. Китинг уселся за обед, напоказ демонстрируя спокойствие, однако ему немного удавалось проталкивать себе в пищевод. Ни он, ни Джек никогда не руководили операцией такого значения, и во время ожидания они оба едва справлялись с грузом свалившейся на них огромной ответственности. Действовало это на них, правда, по-разному: если Китинг ел очень мало и много говорил, то Джек уговорил изрядную часть утки и сопроводил ее пудингом с изюмом. При этом он задумчиво посматривал через кормовое окно на проплывающий ландшафт: иззубренную линию гор вдали, ближе расстилались обработанные земли, случайный дом, лес, плантации, деревушка, несколько повозок, плетущихся на фоне зелени. Обед не был долгим, в начале его прервал доклад о двух парусах на востоке-юго-востоке (позже выяснилось, что это подошли два наиболее быстроходных транспорта – «Кайт» и «Гропер»), а закончился он с появлением впереди маленького городка Сен-Мари еще до того, как Джек завершил свою первую атаку на пудинг.

Риф здесь отклонялся к побережью, и эскадра повернула по его ходу, приведясь к ветру по сигналу коммодора. В городке началась суматоха, люди метались по улицам во всех направлениях, кричали так, что было слышно на фрегатах, тыкали пальцами в приближающуюся эскадру, грузились тележки, в окнах поднимались жалюзи. Жителям было отчего кричать – на якорной стоянке, там, где потоком пресной воды в стене кораллов промыло проход, на расстоянии прямого орудийного выстрела встали пять кораблей, бортом к городку, орудийные порты открыты и жерла пушек смотрят на Сен-Мари. И, мало того, бесчисленные лодки с солдатами выгребали к берегу с несомненным намерением высадиться, захватить, сжечь и разорить городок. Милиционные части разворачивались на пляже тонкой линией, но они, казалось, не знали, что делать, ибо любой человек, имевший в своем распоряжении лошадь, давно ускакал в Сен-Дени, дабы поднять тревогу и умолять военных о немедленной подмоге.

– Все идет прекрасно, – объявил чуть позже полковник Китинг, разглядывая в трубу авангард этой подмоги. Полевая артиллерия переправляется через реку, и вернуть ее назад потребует чертову уйму времени. Лошадей они уже фактически загнали, а гляньте на ту пехотную колонну, идущую быстрым шагом! Да их скоро с места не сдвинуть будет!

– Точно, – отозвался Джек, – просто замечательно. Но ум его пребывал все-таки больше в море, чем на суше, и он видел, что прибой усиливается. Все более внушительные валы, возможно вызванные шквалом далеко на востоке, шли в проход. Он глянул на часы, и, хотя по плану еще оставалось сорок минут до назначенного времени, приказал:

– Сигнал – «Сириусу» сниматься.

«Сириус» тяжело увалился под ветер, паруса его наполнились, и он двинулся к Гран-Чалоп, имея на борту тысячу человек с гаубицами. Его место в строю тут же заняли «Кайт», «Гропер» и еще два транспорта, усилив беспокойство на берегу.

При планировании невозможно было назначить точный интервал между двумя высадками, ибо все зависело от времени, нужного «Сириусу», чтобы миновать Сен-Дени и достичь назначенного места, но была надежда, что ему хватит пары часов. С ослабевшим бризом, однако, очевидно, что требовалось не менее трех – и все это время прибой все нарастал. Ожидание было томительным, и стало бы еще томительнее, если бы вновь прибывшие части французов не втащили полевые пушки на очень удобный холм за береговым постом и не открыли огонь. Они швырялись не более, чем четырехфунтовыми ядрами, но с потрясающей точностью. Следующий после пристрелочного выстрел прошел так близко от головы Китинга, что он c негодованием воскликнул:

– Вы видели, сэр!? Это точно не шальное ядро! Чертовы ублюдки! Видимо, догадались, что я командир.

– А вы не стреляете во вражеских командиров у себя в армии, полковник?

– Конечно, нет, сэр! Никогда, разве что в рукопашной. Будь я на берегу, я бы немедленно послал к ним ординарца. Ну вот, опять. Что за неподобающее поведение!? Якобинцы, что с них взять!