Так или иначе, на какое-то время я смогла выкинуть из головы все тревожившие меня до сих пор мысли. Возвращаясь домой полностью уставшей, я не могла заставить себя в душ сходить, не то что думать о чём-то более или менее важном. Однако время шло, неумолимо приближаясь к тому дню, когда мне необходимо было вновь идти на курсы.
Тысячу, нет, наверное, миллион раз я хотела позвонить Рэнди. Не обязательно было встречаться – достаточно было просто поговорить, однако то ли я действительно была настолько занята, то ли дела стали слишком удобной отмазкой для того, чтобы ему не звонить и не разговаривать. Ведь сам парень тоже не торопился выходить со мной на связь. Поначалу это угнетало и наводило не на самые приятные мысли, но чуть позже я вспомнила, что и до этого мы переписывались, по сути, только во время занятий в университете шутки ради, а созванивались лишь пару раз. Страннее было бы, если б он вдруг решил мне позвонить, а сейчас всё, в принципе, было так, как обычно.
И поскольку на какое-то время мне удалось забыть обо всём, что произошло на курсах, я абсолютно не знала, что же мне стоит делать, когда шла на очередное занятие в университет. В голове было много мыслей по этому поводу, но всё зависело также от реакции Рэнди, которую я предугадать, как ни старалась, не могла. Вздохнув, я решила пустить всё на самотёк. Если же окажется, что парень и правда виноват в том, что произошло… Так тому и быть. Я приму это. Как бы ни было сложно, я просто приму это, потому что изменить ничего всё равно уже нельзя. К тому же, слишком много проблем было в последнее время, а так хотелось уже забыть обо всём этом, не зацикливаться, а спокойно пережить наступивший в моей жизни не совсем лёгкий период…
Я так переживала, как пройдёт наша встреча с Рэнди. Можно уговаривать себя миллион раз, будто всё в порядке, но волнение никуда не денется. Чувствуя какое-то неприятное покалывание в области груди, когда я вошла в аудиторию, где должно было проходить занятие, огляделась по сторонам. Алекс, уже сидевший там и занявший для меня место, заметив, что я пришла, тут же ослепительно улыбнулся и, приветливо махнув рукой, подозвал к себе. Порадовавшись тому, что рядом с ним не было Кэтрин, на которую у меня скоро начнётся аллергия, я не без сожаления отметила, что рыжик тоже не пришёл.
Поначалу мне показалось, что он опаздывает. Потом он не пришёл на первую пару, на вторую тоже. Я бы не беспокоилась так сильно, если бы не одна маленькая деталь. Джона тоже не было. Не всех его дружков, а только Джона. Это напрягало, а плохое предчувствие, появившееся чуть ли не с самого начала занятий, говорило, что это всё неспроста. И когда беспокойство уже достигло своего апогея, а я сама превратилась в клубок нервов, на помощь пришёл Алекс. Ничего не говоря, он просто положил прямо передо мной конфетку вместе с запиской.
Одарив парня удивлённым взглядом, я сперва взяла в руки листок бумаги и, стараясь не привлекать к себе внимание преподавателя, аккуратно развернула его, чтобы прочитать написанное.
«Не хмурься – морщинки появятся. А ещё не беспокойся так сильно. Всё будет хорошо».
В который раз удивлённо взглянув на парня, я, наклонившись ближе к нему, прошептала:
- Почему ты так уверен?
- Просто знаю, - ухмыльнувшись, ответил тот. – Я чувствую перемену климата. И она сулит тебе тёплую и ясную погодку.
Я и была бы рада спросить у него, что это вообще значит, но после встретилась взглядом с преподавателем, который без слов дал понять, что у меня и так не самая лучшая репутация, а потому следует помалкивать. Сконфуженно улыбнувшись, я принялась воссоздавать вид бурной деятельности, попутно прожевав конфетку, подаренную Алексом, про себя отметив, что шоколад действительно является потрясающим антидепрессантом. Пусть и ненадолго, но я успокоилась. Думаю, должный эффект возымели ещё и слова парня, но главное, как говорится, результат.
По окончании занятий я получила сообщение от Гардинера. Слегка удивившись этому, ведь мы вроде, как и обычно, договорились, что в то же время он придёт для того, чтобы встретить меня, я поспешила прочитать его.
«Сегодня я жду тебя возле второго выхода из университета. На случай топографического кретинизма – тебе надо пересечь холл, пройти прямо по коридору и повернуть налево – к металлической двери. Я верю, что ты потратишь меньше пятнадцати минут и свернёшь не туда не более трёх раз!»
- Что это он удумал? – тихо задала себе под нос вопрос я, невольно улыбнувшись.
Я бы соврала, сказав, что после того разговора наши с Филом отношения не изменились. Всё ещё чувствовалась некоторая недосказанность с его стороны, но её достаточно легко можно было простить, памятуя, что до нашего с ним разговора остался всего-навсего один день. А ещё… Ещё появилась некая осторожность – пожалуй, это самое подходящее слово, – чувствовавшаяся в его действиях по отношению ко мне. Кто знает, быть может, я просто слишком много всего себе нафантазировала, но даже в облике фантазий мне это нравилось.