Миссия (не)выполнима: довериться бабнику (СИ)

Что же на самом деле происходило всё это время с Филом? Пожалуй, никто лучше него не смог бы дать оценку этой ситуации, однако попробовать всегда можно было. К тому же, никто и никогда не мешал мне раздумывать обо всём, что он тогда мне рассказал, анализируя, пытаясь понять собственные ошибки и больше никогда не допускать их.

Я могла сказать с абсолютной уверенностью, что Гардинер обязательно рассказал бы мне обо всём раньше, если бы мы обоюдно не пытались отгородиться друг от друга. Это было похоже на маленький коридор, в который вели одновременно две двери. Мы скрывались, не рискуя показаться в этом коридоре, практически постоянно держа двери запертыми, лишь изредка, набравшись мужества, выглядывая из своих комнат, дабы увидеть закрытую дверь потенциального собеседника. Когда выглядывала я, по какой-то причине была закрыта дверь Фила. И только я закрывала свою, как она открывалась, а сам парень пытался увидеть в этом коридоре меня, но я не успевала заметить это, скрывшись в своих владениях. Пожалуй, именно так можно было описать все те месяцы, что мы, словно дураки, не решались рассказать ничего друг другу.

Хотя Фила понять в его нежелании рассказывать, пожалуй, было легче, ведь вся его тайна, по сути, вертелась вокруг одного человека – Коди, – о котором большинство, кто знал о сложившейся между ними ситуации, в том числе и я, к своему стыду, не желали слышать.

Глупо было думать, что эта история закончится так быстро и просто, глупо было считать, что Коди можно будет легко вычеркнуть из наших жизней после того, как его направят на принудительное лечение. Такие события обычно означают начало, но вовсе не конец.

Фил, никому ничего не сказав, как-то выведал, в какой именно больнице оказался тот парень, фамилии которого даже сам не знал. Что-то подсказывало, что и сам Коди давным-давно позабыл её, откликаясь лишь на своё имя, которым его тоже достаточно долгое время никто не называл. Однако каким-то способом Гардинеру всё же удалось добиться хоть какой-то информации о нём, оставляя при этом в неведении как свою семью, так и мою.

Шатен рассказывал, что по глупости почти в тот же день, как узнал, где находится его некогда лучший друг, пошёл к нему, наивно полагая, что тот захочет с ним говорить, но ничего, кроме истерики со стороны парня и осуждающих взглядов со стороны врачей так и не добился, чуть позже осознав, что Коди и не должен был хотеть с ним разговаривать. Но просто так сдаться он тоже не мог, до сих пор считая себя обязанным этому парню, в чём винить и осуждать его я не могла и попросту не имела права, так как (пожалуй, к счастью) никогда не смогу в полной мере осознать, что должен был чувствовать по отношению к нему Гардинер.

Сказать, что мой парень очень упрям, - ничего не сказать, я всегда знала об этой отличительной черте его характера. Хоть врачи, поначалу посчитавшие появление Фила добрым знаком, так как этого пациента абсолютно никто не навещал, после того случая запретили шатену приближаться к палате больного на пушечный выстрел, он всё продолжал приходить, донимая всех своим присутствием и ничуть не смущаясь из-за этого факта. Так продолжалось достаточно долгое время – нужно отдать должное врачам, ведь крепкие орешки попались; они грозились даже охранникам сообщить о том, чтобы парня не пускали, но не могли сделать этого. В конце концов, с того дня он действительно не приблизился к палате Коди, даже не зашёл ни разу дальше холла, вызывая душевный диссонанс лишь у врачей, которые проходили мимо него, всё надеясь на то, что он перестанет приходить, но он не переставал.

К сожалению, беда не приходит одна, поэтому на некоторое время Фил вынужден был действительно оставить эту затею в покое, ведь его маме резко стало хуже, из-за чего она вынуждена была лечь в больницу. В то время, когда все окружающие думали, что Сэм на самом деле лечится на дому, она достаточно быстро поддалась на уговоры Эллиота и лечилась в специально отведённом для этого месте. Сам мистер Уильямс, которому хотелось проводить с ней больше времени, но у него была ещё и работа, пропадал в больнице практически круглые сутки, а вскоре и вовсе забрал почти все свои вещи, чтобы буквально переехать к себе на работу.

Несмотря ни на что, оставлять Гардинера одного он не хотел, отчего взял с него обещание, что тот найдёт, у кого переночевать. Хитрый парень то и дело говорил, что он либо ночует у друга, либо друг у него, поэтому он практически никогда не бывает один. Поначалу я задавалась вопросом: а к чему ему вообще была нужна эта ложь? Ведь действительно гораздо проще было бы жить у нас, а даже если ему не хотелось обременять мою семью, всегда можно было найти хоть какую-то альтернативу. Понимание, как это обычно бывает, пришло позже.