Миссия (не)выполнима: довериться бабнику (СИ)

Странное ощущение трепета охватило меня, когда я взяла в руки этот помятый листочек. Очень долго пришлось ждать для того, чтобы открыть его, а теперь же у меня даже начали слегка дрожать руки. Не решаясь заглянуть внутрь, я смотрела на надпись «Для Кэтрин от Фила», улыбаясь тому, как изменился со временем почерк парня. Пусть тогда мы и писали на собственных коленях, за неимением чего-то лучшего, всё равно даже сам Гардинер говорил о том, что его почерк изменился. Это было так странно – казалось, что совсем недавно мы в первый раз съездили в Лавенхем, где пообещали друг другу устроить День откровений. И ещё казалось, что прошло совсем немного времени с тех пор, как мы начали общаться в школе.

В голове пронеслись разом все воспоминания: и моя просьба подружиться; и лабиринт, в котором мы оказались на одной из вечеринок, куда были приглашены обе наши семьи; и поездка в лагерь; и прогулка по парку вместе с Ником; и наша поездка на лыжи с моей семьёй; и момент, когда Фил решил мне показать подвал, в котором проводятся концерты какой-то уличной группой. И ещё много-много всего… Подаренный им дельфин даже красуется в качестве брелока на моих ключах.

Я определённо стала слишком эмоциональной и сентиментальной, поскольку слёзы подступали к глазам уже тогда, когда я только начала разворачивать записку. Когда же я прочитала то, что там написано, они хлынули из глаз, а я была не в силах остановить их, поскольку не верилось в то, какой же дурочкой я была тогда.

Думая о том, что мы отдаляемся, я и не подозревала о том, что в то время Гардинер хотел сблизиться как можно больше едва ли не сильнее меня самой. Было странно осознавать это, понимая, что ты не можешь повернуть время вспять для того, чтобы подойти к самой себе и попросить обнять парня как можно сильнее, поскольку это нужно было нам обоим. Но, к счастью, я могла сделать это сейчас.

Повернувшись к шатену, который всё ещё сидел на кровати и смотрел на меня, я смогла только слабо улыбнуться, думая, что обязательно обниму его, но только после того, как он сам скажет, что думает о моей записке. Поняв, чего я от него хочу, Гардинер встал и, в несколько шагов преодолев расстояние, разделявшее нас, сказал:

- Фил из будущего, - он ухмыльнулся, произнося это, а мне вдруг захотелось провалиться под землю от стыда из-за того, что тогда назвала его так, - хотел бы сказать, что да, у него всё хорошо, Кэтрин. И тогда, когда я писал тебе, у меня тоже всё было хорошо, потому что я писал письмо именно тебе. И, согласись, я не смог бы предложить это человеку, к которому отношусь плохо, правда?

Я лишь кивнула, сморгнув ещё одну слезинку, которая покатилась по моей щеке, тут же поспешив вытереть её, чтобы шатен не подумал, будто я схожу с ума из-за того, что именно он мне написал.

- Твоя очередь, - ненавязчиво напомнил он, придвигаясь ближе.

Очень много раз я представляла себе подобную ситуацию, думала, что же будет лучше ответить ему в этот момент, но всё, как обычно, шло не по плану, поскольку я не представляла, как именно всё сложится. Можно было бы долго говорить, можно было бы произнести много красивых фраз, но я не смогла придумать ничего лучше, чем:

- Когда писал это, ты уже знал, что я соглашусь, мистер Самоуверенность.

Гардинер улыбнулся, коротко рассмеявшись, после чего притянул меня к себе, заключая в крепкие объятия. В тот момент казалось, будто мы не обнимались тысячу лет, хотя вот недавно он повторял это, казалось бы, простое действие. Тем не менее, чувства, которые теперь буквально переполняли меня, делали этот момент более особенным. Словно почувствовав это, Фил слегка отстранился для того, чтобы было удобнее наклониться ко мне и поцеловать. Обычный и достаточно целомудренный поцелуй, но большего сейчас не было нужно, хватало и этого.

- Остальное сегодня вечером? – с усмешкой спросила я, отстраняясь от него.

- Именно, - лукаво ухмыляясь, ответил он, после чего добавил: - Ведь, если верить тебе, у нас в запасе теперь очень и очень много таких вечеров.

Я улыбнулась, в который раз обнимая шатена, желая простоять так как можно дольше. Он, кажется, разделял моё желание, поэтому сложно было сказать, сколько времени мы пробыли в таком положении, прежде чем отстранились друг от друга. Когда же это всё же случилось, я взяла из его рук записку и, предварительно взяв со стола кнопку, прикрепила её вместе со своей на стенд, любуясь этим старыми, но такими красивыми клочками бумаги.

- Это же не фото, - резонно заметил Гардинер, пристраиваясь сзади и положив подбородок на мою макушку, а свои руки – на мои плечи. Он всегда делал это, пользуясь своим преимуществом в росте, а я была не против.

- Это лучше, - улыбаясь, сказала я. – Ни на одном фото не запечатлён момент, когда ты говорил, что любишь меня.

- Я и там не написал этого.

- Да, ты написал кое-что другое, - легко согласилась я, поворачиваясь к нему, чтобы обнять и, глядя снизу вверх, добавила: - Потому что это лучше.