Миссия Шута

Так я и сделал, а Шут быстро привел в порядок свою комнату. Меч Верити я спрятал под одеждой в ящике шкафа, ее едва хватило, чтобы его прикрыть. Ну, а сапоги подошли не хуже и не лучше, чем любая новая обувь. Со временем они станут вполне удобными.

– Не сомневаюсь, что ты не забыл дорогу на кухню. Я всегда ем свой завтрак с подноса у себя в комнате; кухонные мальчики будут рады, если ты освободишь их от обязанности приносить его. А ты сможешь немного посплетничать с прислугой. – Он помолчал. – Скажи им, что вчера вечером я почти ничего не ел и сейчас очень голоден. Тогда нам хватит на двоих.

Я чувствовал себя довольно необычно, получая от него такого рода указания, но напомнил себе, что должен привыкать. Поэтому я отвесил ему поклон и попытался произнести нечто вроде:

– Слушаюсь, господин.

Шут собрался улыбнуться, но вовремя спохватился и коротко кивнул.

Когда я вышел в коридор, оказалось, что замок проснулся. Слуги деловито сновали по своим делам – кто-то менял догоревшие свечи и подметал пол, другие несли в руках охапки свежего белья и ведра с водой. Неожиданно мне показалось, что слуг в Баккипе заметно больше, чем раньше, впрочем, возможно, причина заключалась в том, что я стал одним из них. Однако я заметил и другие изменения – сказывались привычки королевы Кетриккен, воспитанной в Горном Королевстве. В замке царила чистота, а внутреннее убранство комнат, через которые я проходил, поражало своей простотой: исчезли тяжелые драпировки и многочисленные украшения. Гобелены и вымпелы на стенах были тщательно вычищены, и я нигде не заметил паутины.

Однако на кухне по-прежнему правила повариха Сара. Я вошел в жаркое помещение, полное приятных ароматов, – и вернулся в детство. Как и рассказывал Чейд, Сара восседала на высоком кресле и больше не сновала от очага к столу, но законы приготовления пищи не изменились. Я оторвал взгляд от пышной фигуры кухарки, чтобы она случайно не узнала меня. Потом робко подергал за рукав поваренка и рассказал ему о пожеланиях лорда Голдена. Мальчик указал мне на подносы, тарелки и столовые приборы, а потом сделал широкий жест в сторону жарко горевших очагов.

– Теперь ты его слуга, – ворчливо заметил он и принялся нарезать репу.

Я бросил на него хмурый взгляд, но внутренне остался доволен. Я собрал отличный завтрак на двоих и быстро покинул кухню.

Поднявшись на несколько ступенек, я услышал знакомый голос. Любопытство взяло верх, я остановился возле перил и посмотрел вниз, не в силах скрыть улыбку. Королева Кетриккен решительно шла по залу, а с полдюжины придворных дам с трудом поспевали за ней. Я не узнал ни одной из них – все были слишком молоды, лишь нескольким из них исполнилось двадцать. Когда я покинул Баккип, они были детьми. Впрочем, одна показалась мне знакомой, наверное, я встречал ее мать. Мой взгляд остановился на королеве.

Золотые волосы Кетриккен, не потерявшие своего блеска, были заплетены в косы и уложены в сложную прическу, которую удерживал гладкий серебряный обруч. В тот день она надела желтовато-коричневое платье с золотистой вышивкой по подолу. Фрейлины пытались копировать ее простой стиль, но куда им до врожденной элегантности Кетриккен, придававшей ее платьям удивительное изящество. Несмотря на прошедшие годы, гордая осанка и быстрая походка королевы нисколько не изменились. Она целеустремленно шла по своим делам, но я заметил, что ее лицо застыло. Кетриккен тревожилась об исчезнувшем сыне, но оставалась королевой для своих придворных. Сердце замерло у меня в груди. Как бы гордился Верити такой супругой!

– О моя королева, – едва слышно пробормотал я. Кетриккен застыла на месте, и мне показалось, что она затаила дыхание. Ее взгляд взметнулся вверх, и наши глаза встретились. В сумраке большого зала я не мог видеть, какие они у нее голубые, но я их не забыл. На лице Кетриккен отразились сомнения, но она меня не узнала.

В этот момент кто-то влепил мне увесистую затрещину. Я повернулся, чтобы взглянуть на своего обидчика, слишком удивленный, чтобы разозлиться. За спиной стоял высокий господин и неодобрительно смотрел на меня.

– Видно, ты здесь новенький, олух. В Баккипе слугам не положено так дерзко глазеть на королеву. Займись делом и не стой столбом. И знай свое место, иначе очень скоро ты его потеряешь.

Я посмотрел на зажатый в руках поднос и постарался взять свой гнев под контроль. Я чувствовал, как кровь прилила к щекам. Собрав всю свою волю в кулак, я поклонился.

– Прошу прощения, господин. Я буду помнить. – Оставалось надеяться, что, услышав мой тихий голос, придворный решит, будто я напуган до полусмерти.

Прижимая к себе поднос, я начал подниматься по лестнице, не поворачивая головы в сторону большого зала, где осталась моя королева.