Миссия Шута

У нас нет других соплеменников. Вот почему нам всегда приходилось нелегко, когда мы пытались связать свою жизнь с другими. Они были волками или людьми. Среди них не попадалось таких, как мы. Даже те, что называют себя Древней Кровью, не имеют такой тесной связи, как мы.

Ночной Волк говорил правду. Я положил руку на его крупную голову и погладил ухо. И попытался ни о чем не думать.

Однако он не успокоился.

Нас ждут перемены, они за горизонтом. Словно большой хищник проник на нашу территорию. Ты чувствуешь?

Я ничего не чувствую.

Но он услышал ложь в моих словах. Ночной Волк тяжело вздохнул.

III РАССТАВАНИЯ

Уит – грязная магия, которой чаще всего обладают дети из нечистых семей. И хотя ее нередко связывают с животными, существуют иные источники этого низкого волшебства. Мудрые родители не разрешают ребенку играть со щенками и котятами, которых продолжает кормить мать, и не позволяют своим детям спать вместе со зверями. Спящий разум ребенка беззащитен перед вторжением снов животного, в результате дитя начинает воспринимать общение со зверем как язык своего сердца. Часто случается так, что эта магия захватывает целые семьи, не соблюдающие правила. Однако известны случаи появления ребенка с Уитом даже в самых благопристойных семействах. Когда случается подобное несчастье, родители должны укрепить сердце и выполнить свой долг ради спасения остальных детей. Необходимо произвести расследование среди слуг и выявить источник злого влияния, после чего поступить с преступником в строгом соответствии с законами.

Саркогин. «Болезни и недуги»

Вскоре после того, как запели утренние птицы, Нед вновь заснул. Я немного посидел у костра, наблюдая за ним. Черты его лица разгладились. Нед был простым юношей и никогда не любил ссор. Я радовался, что он обрел мир в сердце, рассказав мне о Старлинг. Вот только мой путь к спокойствию будет более тернистым.

Я оставил его спать возле умирающего костра, в теплых лучах восходящего солнца.

– Присмотри за ним, – сказал я Ночному Волку.

Я ощущал, что у волка болят бедра, эхом отвечала моя боль в изуродованной шрамом спине. Нам обоим не стоит ночевать под открытым небом. И все же я бы предпочел спать на влажной земле и не возвращаться в хижину, где меня ждала Старлинг. Впрочем, лучше не откладывать неприятные разговоры, сказал я себе. Походкой глубокого старика я направился домой.

Возле курятника я остановился, чтобы взять свежих яиц. Курицы уже проснулась. Петух взлетел на починенную мной крышу, дважды взмахнул крыльями и протяжно закукарекал. Утро. Да. Одно из тех, которые лучше бы не наступали.

Войдя в хижину, я подбросил дров в камин и поставил вариться яйца. Потом взял последний каравай хлеба, сыр, что привез мне Чейд, и травяной чай. Старлинг никогда не была ранней пташкой. У меня оставалось еще много времени, чтобы обдумать, что я ей скажу, а о чем умолчу. Пока я приводил комнату в порядок – главным образом, складывая разбросанные ею вещи, – в моем сознании промелькнули последние годы. Мы знали друг друга больше десяти лет. Точнее, я думал, что знаю ее. Затем я назвал себя лжецом. Я действительно хорошо знал эту женщину. Подобрав ее небрежно брошенный плащ, я ощутил аромат Старлинг. Прекрасная шерсть, отметил я. Муж обеспечивает ее только лучшим. Самое ужасное, что поступок Старлинг совсем меня не удивил. И я укорял себя за то, что не предвидел такого поворота событий.