Миссия Шута

На узкой тропинке в страхе заржала лошадь, а вслед за ней закричала ее хозяйка — они упали, пытаясь удержаться на краю пропасти, могучий боевой конь продолжал пятиться в нашу сторону. Молодая женщина высвободилась из стремян и вскочила на ноги, прижавшись спиной к склону скалы, в то время как испуганное животное, пытаясь подняться, перекатилось на бок и вдруг соскользнуло вниз. Сначала лошадь сползала медленно, все ее попытки остановить падение приводили лишь к тому, что вслед ей посыпалось множество мелких камней. Тонкие растения, умудрившиеся прижиться на жалкой почве, ломались под ее весом, кобыла вдруг отчаянно заржала, когда одно из деревьев, оказавшееся толще и прочнее остальных, вонзилось ей в грудь, задержав падение, но всего лишь на мгновение, потому что в следующую минуту лошадь снова заскользила вниз.

У меня за спиной раздавались какие-то звуки. Не оглядываясь, я понял, что меня догнал Шут. И они с Малтой занялись другой кошкой. Ее партнер по-прежнему лежал на земле. Я серьезно ранил его.

Неожиданно я почувствовал, как меня охватывает ярость. Я не мог дотянуться до человека, но его шипящий кот был в пределах моей досягаемости. Наклонившись в седле, я замахнулся мечом, и кот отскочил в сторону, но я успел оцарапать ему бок. Наградой мне стали злобные вопли, вырвавшиеся одновременно у зверя и его партнера. Человек испытал боль своего кота, и я пережил диковинное ощущение, пропитанное Уитом, зная, что они оба посылают в мой адрес злобные проклятия. Я закрыл для них свой разум, ударил пятками Вороную, и мы врезались в лошадь противника. Я сделал выпад в его сторону, он постарался увернуться и вывалился из седла. Его испуганная лошадь, оставшись без всадника, поспешила умчаться прочь. В свою очередь та, на которой сидел принц, постаралась оказаться как можно дальше от сражения и сошла с тропы на небольшой участок земли рядом.

Взъерошенная кошка, сидевшая за спиной принца, встретила меня злобным шипением. С ней что-то было не так, и она вызывала у меня отвращение. Пока я пытался понять, в чем дело, юноша развернул коня, и я оказался лицом к лицу с Дьютифулом.

При мне разные люди рассказывали о том, как в их жизни случались моменты, когда казалось, будто мир замирает, а время останавливается. Так могло случиться и со мной. Я смотрел в лицо молодого человека, который несколько минут назад оставался для меня всего лишь именем и понятием.

У него было мое лицо. Причем настолько, что я знал, в каком месте под подбородком у него вырастет щетина, которую будет очень трудно сбрить — когда он начнет бриться. Моя линия челюсти, мой нос, каким он был до того, как его сломал Регал. Он, как и я, оскалился, охваченный яростью сражения. Душа Верити подарила молодой жене короля семя, благодаря которому Кетриккен смогла зачать мальчика, но его плоть рождена моею плотью. Я смотрел в лицо сына, которого никогда не видел и не признавал своим, и между нами неожиданно, с холодной неизбежностью замкнутых кандалов, возникла связь.

Если бы время для меня остановилось, я был бы готов к удару его меча. Но мой сын не разделил со мной этого диковинного мгновения узнавания. Дьютифул атаковал меня, словно сотня диких демонов, а его боевой клич почти ничем не отличался от вопля кошки. Я чуть не свалился на землю, пытаясь увернуться, но ему все-таки удалось располосовать мою рубашку и оставить на коже довольно болезненную царапину.

Когда я выпрямился в седле, на меня, визжа, словно женщина, бросилась его кошка. Я успел развернуться, отбил ее нападение локтем и с отвращением закричал, когда она меня ударила. Прежде чем она сумела еще что-нибудь предпринять, я отшвырнул ее прямо в лицо всаднику, которого несколько секунд назад выбил из седла. Она взвыла, когда они столкнулись, и оба упали. Человек придавил кошку своим весом, она завизжала и, отчаянно работая когтями, выбралась из-под него, но ей пришлось тут же отступить, чтобы не попасть под копыта Вороной. Принц не сводил глаз с кошки, и у него на лице появилось выражение ужаса. Я воспользовался моментом и выбил из его руки меч.

Дьютифул ожидал, что я стану с ним сражаться, и не был готов к тому, что я схвачу поводья его лошади. Я сжал ногами бока Вороной, и, к моему удивлению, она послушно повернулась. Уже в следующее мгновение мы мчались прочь с поля боя. Лошадь принца следовала за нами, довольная, что ей удалось оставить позади шум сражения. Ее вполне устраивало, что она следует за другой лошадью. Кажется, я крикнул Шуту, чтобы он уходил. Каким-то непостижимым для меня образом ему удавалось удерживать разъяренную кошку на месте. Мужчина на боевом коне крикнул, что мы похитили принца, но возникший переполох — люди, лошади, кошки — мешал ему что-либо предпринять.