Миссия Шута

Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, чего не хватает. Прошла целая ночь, а я ни разу не вспомнил о Молли. Куда подевались моя тоска и ощущение потери? Что же я за человек, если забыл о боли и думал только об охоте? Самая настоящая пустышка — вот кто я такой. Я сознательно заставил себя подумать о людях и местах, которые когда-то считал своим ДОМОМ.

Когда я треплю зубами какую-нибудь дохлятину, чтобы вспомнить ее вкус, ты меня ругаешь.

Я повернулся к Ночному Волку, но он не смотрел мне в глаза. Он сидел на снегу, навострив уши в сторону нашего дома. Порыв холодного ветра взъерошил его густую шерсть, но до кожи не добрался.

Ты это о чем? — спросил я, хотя прекрасно понял, что он имел в виду.

Хватит нюхать старую тушу твоей прежней жизни, мой брат. Может быть, тебе и нравится все время страдать. Лично мне — нет. Уйти и оставить в покое кости не стыдно, Изменяющий. — Он наконец повернул голову и посмотрел на меня своими глубоко посаженными глазами. — И не слишком разумно постоянно себя мучить, день за днем. Ты ничего не должен этой боли. Поверь мне, ты не станешь хуже, если забудешь о ней.

Затем он встал, отряхнулся от снега и начал решительно спускаться по склону. Я медленно последовал за ним.

Наконец я взглянул на Шута. Он смотрел на меня, но в темноте я не смог понять выражения его глаз.

— Мне кажется, именно тогда я начал обретать мир. Впрочем, моей заслуги тут нет. Мне указал на него Ночной Волк. Может быть, другой человек понял бы все гораздо быстрее. Нужно оставить старую боль, постараться о ней забыть. Когда она зовет тебя — не отзывайся, не пускай ее назад.

— В том, чтобы оставить боль в прошлом, нет ничего постыдного. — Голос Шута мягко звучал в тускло освещенной комнате. — Иногда мир легче обрести, если не пытаться от него бежать. — Он слегка изменил положение в темноте. — И тогда ты перестаешь лежать без сна по ночам, глядя в потолок и думая о ней.

— У меня не слишком хорошо получалось, — тихонько фыркнув, ответил я. — Мне удалось лишь перестать сознательно бередить старые раны. Когда наконец наступило лето и мы двинулись в путь, у меня было ощущение, будто я оставляю позади сброшенную шкуру. — Я замолчал, и в комнате воцарилась тишина.

— Итак, ты покинул горы и вернулся в Бакк.

Шут знал, что я не стал бы возвращаться. Это была всего лишь невинная уловка, чтобы побудить меня продолжать рассказ.

— Не совсем так. Ночной Волк возражал, но я понимал, что не могу покинуть горы, пока снова не пройду по тем дорогам, по которым уже прошел один раз. Я вернулся на каменоломню, туда, где Верити вырезал своего дракона. Постоял немного, глядя на плоскую голую площадку, окруженную высокими стенами, тянущимися к холодному серому небу. Ничто не указывало на события, там происшедшие, — кругом только кучи мусора, мелкие осколки камней и старые инструменты. Я прошел через наш лагерь. Упавшие палатки и разбросанные повсюду вещи когда-то принадлежали нам, но большинство из них превратились в самый обычный хлам — мокрые грязные тряпки, истлевшие от непогоды и времени. Кое-что я прихватил с собой… мне удалось найти камешки для игры Кеттл, и я их взял. — Я перевел дыхание. — А потом я подошел к тому месту, где умер Кэррод. Его тело лежало так, как мы его оставили, кости и куски сгнившей ткани. Животные его не трогали. Знаешь, они не любят тех, кто владеет Скиллом.

— Знаю, — тихо сказал Шут, и мне показалось, что он стоит рядом со мной в заброшенной каменоломне.

— Я довольно долго стоял и смотрел на его кости, пытался вспомнить, каким Кэррод был, когда мы познакомились, — и не смог. Но, глядя на его останки, я словно получил подтверждение истинности случившегося. Так было, а теперь все закончено. Теперь я действительно мог уйти, оставив за спиной это место и происшедшие здесь события, зная, что они не последуют за мной.

Ночной Волк заскулил во сне. Я положил руку ему на бок, радуясь, что он рядом и я в любой момент могу прикоснуться к нему физически и своим сознанием. Он не одобрял моего желания вернуться в каменоломни. Ему не нравилось путешествовать по дороге Скилла, даже несмотря на то что моя способность сохранить ощущение самого себя и противостоять соблазнительному зову магии становилась все сильнее. Когда я заявил, что хочу еще раз побывать в Каменном Саду, он расстроился.

Я услышал, как Шут снова наполнил наши кружки бренди. Он молчал, предлагая мне продолжать.

— Драконы вернулись туда, где мы их впервые нашли. Я их посетил. Лес постепенно забирал их себе — повсюду высокая трава и вьющиеся растения. Они были так же незабываемо прекрасны, как в тот миг, когда мы увидели их в первый раз. И так же неподвижны.