Миссия (СИ)

Кстати, с некоторых пор я стал задумываться — а что мне надевать для выхода «в люди»? Должен же у меня быть свой, какой-то особый образ? Одеваться ярко-модно я терпеть не могу, тем более что мода в этом времени совершенно идиотская — какие-то глупые брюки-клеш, яркие рубашки-гавайки все в цветочках и клумбах. Да и сами штаны по здешней моде красят в безумные, безумные цвета! Кислотно-желтые, оранжевые, ярко-зеленые, вишневые — сплошное ЛГБТ!

Но жутче всего КЛЕТЧАТЫЕ штаны! Я когда впервые увидел эту жуть — меня даже смех разобрал. Идет такой парубок-модник, весь клетчатый, как ученическая тетрадка, и волосы локонами на плечи. Брр!

Подумывал выбрать стиль «милитари» — что-то похожее на военную форму, но решил, что это будет слишком уж вызывающе, и остановился на стиле «а-ля Хемингуэй». Свободные смесовые (лучше льняные) штаны, свитер — нарочито грубой вязки. Это для холода, для зимы. Летом — свободная рубашка, те же самые, только более тонкой выделки штаны. На ноги — хорошие дорогие полуботинки. Зимой, понятное дело, утепленные, летом — легкие светлые, все в дырочках. Или сандалии.

Подумывал бороду отрастить, чтобы выглядеть постарше, чтобы мой облик, сильно не соответствующий моим документам не бросался в глаза, но отказался от этой идее, снова стал бриться гладко и чисто, без какой-либо новомодной трехдневной щетины. Почему отказался? Да потому, что Ниночка меня попросила. Щетина и борода натирали ей нежную кожу. Ну а раз подруга просит, почему я не должен ей уступить в такой мелочи? Тем более что с непривычки и самому растительность на лице нравилась не так, чтобы очень. Вернее — совсем не нравилась. К бороде тоже нужно привыкать, а когда ты пятьдесят лет обходился без бороды, на шестом десятке ее заводить уже как-то и… трудновато.

Не бреюсь с утра того дня, когда я собирался на бой с Али. Весь в черной щетине, и да — теперь выгляжу лет на десять старше. И пусть, это хорошо. А что касается чьей-то там нежной кожи… обойдутся! Я не собираюсь как-то там особенно с ними нежничать. Сьюзен так вообще обожает грубый секс, она даже просила меня хлестать ее ремнем, и как минимум — лупить по заднице ладонью. Ладонью я согласился, а вот от садистского ремня отказался напрочь. Я не садист и никакого удовлетворения от истязания женщин (боже упаси!) не испытываю. Пусть ее Страус лупит.

В Нью-Йорк ехали с охраной — впереди мой кадиллак с Серхио за рулем, позади — тот самый фургон с толпой охраны. Кстати сказать, когда въезжали в город, навстречу пронесся здоровенный фургон, похожий на тот, в котором ехала моя охрана, а за ним штук пять полицейских машин, оглашающих окрестности заунывным воем сирен. И уже когда ехали по городу видел толпу народа с плакатами, на которых было написано что-то вроде: «Остановите полицейских!» «Долой власть, убивающую людей!» — ну и все в таком духе. Вокруг толпы метались полицейские, размахивая дубинками, на асфальте валялись то ли бесчувственные, то ли «сидячепротестующие», и выглядело все это очень даже тревожно. И кстати — в толпе стояли не только черные. Полным-полно бледнокожих — очкариков, дебелых мадам и всякой такой либероты и хиппарей. Само собой — «Мы за мир!» «Долой войну!» «Занимайтесь любовью, а не войной!».

Нет, я совсем не против мира, и согласен, что лучше лежать в постели с женщиной, а не воевать, но… нельзя же быть всепрощенцем. Нельзя валяться в постели, если нужно защищать свою Родину, свою страну. Когда фашисты напали на СССР у военкоматов на самом деле стояли очереди из добровольцев!

Впрочем — лозунг относился ко времени Вьетнамской войны, абсолютно непорядочной, антигуманной, и во время которой мы, то есть СССР были с правильной стороны.

Стоп! Что значит относился?! Что у меня с головой?! Относится! Она сейчас — война! Вьетнамская война идет полным ходом, и закончится только через три года! Впереди — кровь, смерть, тысячи и тысячи жизней, которые брошены в жернова войны! И кстати — теперь я знаю, о чем буду говорить с президентом США.

Меня провели в конференц-зал, и было это похоже на то, как если бы в зал вошел президент страны. Вокруг охранники, охранники, охранники! И люди, с любопытством разглядывающие такое чудо, как я.

Кстати, я постарался выглядеть человеком, который только что лежал на смертном одре и только ради собравшихся заставил себя встать с постели. Что кстати не было совсем уж таким преувеличением — я и в самом деле едва заставил себя встать с постели — так хотелось поваляться ничего не делая и забив на все дела на свете.

Выглядел я наверное совсем уж таким изможденным, потому что распорядитель даже попытался подать мне руку, помогая влезть по ступеням на сцену конференц-зала. Тут же, в первом ряду дежурил врач с огромным баулом, что тоже доказывало обеспокоенность устроителей встречи моим драгоценным самочувствием.