Миссия (СИ)

Первое, что сделал — купил утренние газеты. И… тут же вижу же заголовок: «Совершено покушение на президента Никсона! Президент находится в коме после травмы головы! Преступник разыскивается!» «Президент при смерти! Кто преступник?! ФБР хранит молчание! Директор ФБР отказывается говорить с журналистами! Государственный департамент молчит!»

Вот и все. Вот и конец моим американским делам. Столько труда, столько надежд… и все прахом. И только потому, что какой-то болван взял, да и треснул «императора» табакеркой по башке, после чего у «императора» случился апоплексический удар. Теперь у меня только тринадцать тысяч баксов в кармане, и как жить дальше я абсолютно не представляю.

Мы уселись в кафе, я заказал яичницу, еще что-то, даже не особо обращая внимания на то, что именно заказываю. Ольга тоже заказала, и минут десять мы ели молча — я потому что лихорадочно обдумывал то, что мне нужно сделать, Ольга же не хотела мне мешать. Через несколько минут я пришел к решению.

Некоторые решения требуют недель, даже месяцев размышлений. Некоторые — секунд и мгновений. На это решение мне понадобилось десять минут.

— Ты уйдешь со мной? — спросил я тихо, глядя в тарелку.

— Куда? — после паузы спросила девушка.

— Ты знаешь — куда. Только сына взять будет нельзя, понимаешь?

— Понимаю… — голос стал еще тише — Навсегда?

— Хмм… навсегда — звучит как-то странно, не находишь? Мы не живем вечно. Не знаю — на какое время, извини. Но есть вариант, что ты останешься здесь. Вернешься в Монклер, и будешь там жить. Или вернешься к отцу. Только учти, что они… те, кто нас преследовали — точно возьмутся за тебя. Чтобы достать меня.

— Вы разведчик? — Ольга посмотрела мне в глаза, и я усмехнулся:

— Нет, конечно. Я гораздо круче какого-то там разведчика. Гораздо! Но тебе ни к чему это знать. Меньше знаешь — крепче спишь. Да и рассказать никому не сможешь. О! Глянь! Вот это да! Наши фото, видишь?

Я показал на газету. Заголовок гласил:

«Русский писатель Карпофф, победитель Мохаммеда Али, вместе со своей прекрасной подругой выиграли конкурс танцев в клубе. — и наши фото — выплясывающих, улыбающихся, и… целующихся.»

Мда… Только вчера мы были счастливы, довольны и веселы. А теперь сидим как две затравленные лисы, и мечтаем о том, чтобы загонщики пробежали мимо, чтобы собаки не учуяли, чтобы горячий заряд дроби не хлестнул и не продырявил наши нежные шкурки.

— Ага… мы! — на лице Ольги возникает слабая улыбка, и тут же гаснет — Будто год назад! Будто сон!

— А утром тоже был сон? — улыбаюсь я.

— Утром был не сон — Ольга морщит нос и тихо шепчет — Даже немного побаливает. Увлеклись! Давно у меня этого не было… с самого Союза. С замужества. Ладно, к делу. Я с вами. Что нужно сделать? Кого убить?

— Ну вот и слава богу — вздыхаю я — Убивать никого не нужно. Сейчас я кое-кому позвоню, и… будем решать вопрос. Посиди здесь, только лицо улице не демонстрируй, ладно? Уж больно ты приметная, красавица!

Я улыбаюсь, ободряюще подмигиваю подруге и тащусь к стойке, где вижу телефонный аппарат. Прошу у бармена разрешения позвонить, он кивает, занятый другим клиентом, и я набираю номер.

Гудок… еще гудок… еще… сердце мое стучит, под ложечкой холодеет. Неужели не ответят?! Неужели не прокатит?!

— Хелло!

Есть! Ответили! Ура!

— Это Шаман. Мне нужна срочная эвакуация.

Молчание. Тот же голос через трехсекундную паузу:

— Вы ошиблись номером. Нужно набирать десять.

Длинный гудок. Кладу трубку, иду к столику. Десять минут! Мне нужно перезвонить через десять минут! Ничего, все в порядке — десять минут это совсем немного.

Ольга смотрит на меня, я мотаю головой, ничего не говорю. Зову официантку и заказываю черничного пирога и кофе. Кофе бесплатный, но зато отвратного качества. Хороший кофе в Америке я пил только у себя дома и на обеде у Никсонов. Этот — мерзкая бурда, и все его достоинство только в том, что он огненно горяч. Хотя — достоинство ли это? Не хватало еще пузырей от ожогов у себя во рту.

Черт! Проклятый кофе! Невозможно пить! Все-таки обжегся!

— Вы нервничаете? — Ольга испытующе смотрит мне в глаза.

— Заметно? — усмехаюсь я, и наблюдаю за тем, как мимо стеклянной витрины кафе проходят два полицейских. Они что-то бурно обсуждают, и один держит в руках… ну да, газету с нашими фотографиями! Отворачиваюсь, и осторожно, чтобы не было видно нарочитости прикрываюсь правой рукой.

— Заметно… мне! — кивает Ольга — Если бы я вас так не знала, сказала бы, что вы холодны, как лед. Кстати… нигде в газетах нет ни про стрельбу в отеле, ни о происшествии на улице. Странно это все!

— Ничего странного — пожимаю я плечами — Нажали, вот газеты и заткнулись. И полицейские заткнулись. Пока. Чего-то все выжидают. Чего только? Я снова — звонить.

Встаю, иду к стойке. Набираю номер. Снимают трубку сразу. Голос другой, знакомый — я его помню: Симонов! Николай Васильевич.

— Слушаю!

— Это Карпов. Эвакуация. Срочно. У меня на хвосте ФБР.

— Где вы?

— Кафе (называю адрес и название). Я не один, с секретаршей. Она тоже эвакуируется.