Миссия (СИ)

Камалов Олег Миссия

Эта повесть была в своей основе написана в конце 2013 и январе 2014 года, однако потом я надолго отвлекся от нее. Сейчас Петридис выглядит как дурное повторение Ципраса, однако он и ``нейтральная'` Греция были мной описаны до того, как СИРИЗА пришла к власти и так быстро, полно и позорно капитулировала. Также я не ожидал, что коммунистическим активистам так скоро и так близко к нашей стране придется стать подпольщиками, повстанцами и солдатами -- хотя, конечно, не с такими успехами, какими добились Южный Конус и Пиренейская Федерация. Единственное, что было написано после -- история превращения друга Али (действительно, до 2014 года я поверить не мог, что такое возможно) и сцены, характеризующие психологию героев.

Светлой памяти Всеволода Петровского и всем, живым и мертвым, выполнившим свой долг, посвящается эта повесть.

Октябрь 2016 г.

1.

Будильник прозвенел в полшестого -- не самое приятное время, но Марсела проснулась за пару минут до него, как обычно перед важным днем. Включив ночник, она набросала на листке бумаги: ``Сынок! Уезжаю на три недели. Донье Валерии передай, что будешь в интернатском отделении до 24 числа. Матрас захвати с собой -- их школе не хватает, а мы не неимущие. Прости, что не сказала раньше -- нельзя'`. Одевшись и положив бумагу на столик у кровати мирно спавшего Хосе, Марсела погасила свет и пошла на кухню.

Перепланировка превратила некогда построенный по европейскому образцу многоквартирный дом для зажиточной публики в тесное скопление малосемеек, где были перемешаны студенты, республиканские служащие, приехавшие со всего континента на новые заводы рабочие, переселенцы из трущоб, беженцы из разрушенных войной деревень (первые из них приехали сюда, когда нынешняя федеральная столица была еще столицей небольшого государства с реформистским правительством, пытавшимся остаться в стороне от Континентальной войны) и, разумеется, уплотненные прежние хозяева квартир.

Пока Марсела, умывшись и достав из холодильника пакет с надписью ``Флорес Мартинич'`, разогревала еду, в соседней комнате еще кто-то проснулся -- зажегся свет, послышался заспанный голос, и наконец в дверях с телефоном в руках появилась соседка Марселы, студентка и активистка Революционной молодежи Антония.

- Красный привет РМ! Чего полуночничаешь, Тоньи?

- Али позвонил -- опять по району какие-то недобитки шастают, сейчас посмотрим. Ты-то сама так рано куда? Опять в новостях о твоей командировке прочитаем?

- Ага. Потише только, хорошо? Если Хосе проснется -- не успокоится же, пока не напросится с вами геройствовать. И пистолет не забудь, а то мало ли...

- Помню, не в первый раз.

- Ну, удачи, поосторожнее там.

- Спасибо!

Выпив кофе, Антония побежала в коридор - у дверей уже стоял их сосед и председатель ячейки РМ в квартале Али.

-----

У стены многоэтажки, рядом с большим плакатом, полукругом стояло около десятка юношей и девушек в шарфах РМ. К плакату, на котором поверх флагов Южного Конуса и Демократической Турции и надписи ``Дело турецких революционеров -- дело нашей федерации. Поможем ей!'` было баллончиком подписано ``Коммуняки, валите в Турцию сами!'` и ``Красным - Эскишехир!'`, прижались явно не ожидавшие такого поворота трое молодых людей в когда-то дорогой, а ныне изрядно истрепавшейся одежде. Между ними и активистами стояло трое полицейских - старший лейтенант и двое молодых сержантов. Фингал под глазом у одного из молодых людей возле стенки, что красноречиво свидетельствовало, что ревмолодежь добралась до него раньше полиции.

- Товарищ старший лейтенант, мы с ними сами сейчас разберемся, пропустите!

- Я вас прекрасно понимаю, но ваша позичия вам не дает право на самосуд! -- ответил лейтенант с сильным акцентом.

- Точно не отпустите? А то знаем иных ваших коллег -- днем ``сотрудник народной полиции'`, а ночью старорежимный ботон и друг всей контры.

- Это я ботон? Вы там совсем одурели? Я на фронче быу, когда вы пешком под стоу ходили! -- лейтенант приподнял штанину, под которой оказался протез.

- Простите, простите, но...

- Что за шум? -- из-за угла к спорящим подошла Марсела.