Миссия соблазнить

— Ну, а теперь Павлова! Будем бить тревогу, если через несколько дней не объявится!

На том и сошлись. Мы уже стояли на выходе, дожидаясь парней, как вдруг я заметила знакомый профиль. Ещё бы! С таким-то шнобелем!

Алехина, кирдык её за ногу!

Выдра стояла рядом с моим соседушкой. Амуницию он снял, но все еще был на коньках и в форме.

Вот же лярва! И без мыла в жопу залезет! Пардон за мой французский.

Смертница положила свою граблю Диме на плечо, тот склонился, и она что-то залепетала, примило улыбаясь.

— Фролова! — только и успели крикнуть девчонки мне вслед, потому что я уже неслась к этим воркующим голубкам.

— Как насчет интервью? — хлопая своими коровьими ресницами, мурлыкнула Алехина.

— Я не знаю… — неуверенно ответил парень, сморщив лоб.

— Это будет недолго, честное слово…

— Надо же, — замедлив свой шаг, скучающе произнесла я, подходя к парочке. — Что же с тобой не так, Алехина? Раз ты парня надолго занять не можешь.

— Не твоё дело, Фролова! — ощетинилась она. — Иди куда шла!

— Так я сюда и шла, — оскалилась акулой. — Ты разве не знала? Синицын интервью не даёт.

— А я у тебя не спрашивала, — хмыкнула эта змея и снова обратила свое внимание на Диму. — Дим, мне правда нужно это интервью. О тебе все говорят! А у нас так давно не было хороших и интересных новостей!

Лесть есть это, конечно, хорошее оружие, вот только у Синицына к нему иммунитет. Как и к умоляющим глазкам. Впрочем, у Алехиной они были скорее какающие.

— Не знаю, — снова повторил, а потом добавил, — я подумаю…

— Видишь, не знает парень, как деликатнее тебе отказать, а ты прицепилась, как пиявка, — вставила свое слово.

Она резко ко мне повернулась, угрожающе сверкая своими глазищами и противно скривив рот.

— Как пиявка сейчас ты к нам прицепилась. Фролова, иди и занимайся своими делами. Там, вон, Лебедев уже скучает!

— По мне хоть кто-то скучает, а по тебе? — ехидно парировала.

— Слушайте, девушки…

Синицын сделал поистине героический поступок — попытался влезть в женскую склоку. Правда, его героизм никто не оценил и не заметил даже. Мы с Алехиной были на грани того, чтобы вцепиться друг другу в волосы и протереть ими пол.

— Ах ты носатая выдра! — рявкнула я.

— Это я носатая?! А ты… Ты шлендра!

— Вешалка зачуханная!

— Вертихвостка!

Ну все! Сейчас я её чешки ей на голову натяну и плясать заставлю!

Я уже сделала движение, чтобы как следует вцепиться этой чупакабре в патлы, как меня схватили за руки и оттащили.

— А-ну пустите! Пустите говорю! Я ей, может, одолжение сделаю! Нос сломаю, так ей нормальный сделают!

— Ты на себя посмотри! Жертва силикона!

— Ах ты, дрянь, — я снова дернулась, но вырваться не могла. Девки, наученные горьким опытом, меня крепко держали.

Алехина фыркнула, поправила свои жиденькие волосы и нахмурилась. Обернулась по сторонам и зашипела.

Димка-то под шумок и отчалил, а мы даже и не заметили.

— Уехал твой поезд, Алехина, — самодовольно ухмыльнулась я, расслабляясь. — Ту-ту! — помахал ручкой, отчего девушка покраснела, а глаза налились кровью. Того гляди, и вцепиться. Но ум победил. Это и дураку понятно, что у неё нет никаких шансов. Я выше и сильнее, а ещё, пока она в музыкальную школу ходила, я на улице по гаражам бегала и с мальчишками из рогатки стреляла.

— Ничего! Я дождусь следующего! — чванливо изрекла, надула свои губы и гордо удалилась. Тоже мне, цаца какая!

Очень по-взрослому перекривляв её, я дернула плечами.

— Да отпустите вы уже!

Девчонки неуверенно переглянулись, но когда я опять дернулась, то отпустили. Уже, вероятно, хотели отчитывать, что, мол, не пристало барышне кулаками махать, но у меня были другие планы. Я помчалась за Синицей.

Что это ещё за: «Я подумаю»?! Только через мой труп он пойдет к Алехиной «интервью» давать. Нет. В Синицыне я не сомневалась. Легче соблазнить целый женский монастырь, чем его. Однако с неё станется его голой на кровати встречать. А я не хочу, чтобы он пялился на её прелести. Не то чтобы там было на что пялиться…

К Диме я шла, громко цокая каблуками. Дошла до раздевалки и, не церемонясь, ввалилась. Ребята запищали, точно девки в бане, и возмутились. Лицо Лебедя просияло, а я хищно оглядывалась, пока не наткнулась на изумленные синие глаза. Но это потом. Сперва я заметила любимые восемь кубиков и родинку на ключице.

— Синица, — рыкнула, указывая на выход.

Но тот не то ли к полу прирос, не то ли не изъявлял желания общаться со взбешенной фурией, но шагу не сделал. Ничего. Я не гордая — сама выволоку.

Всего два решительных шага, и я схватила Диму за руку, таща к выходу. Кажется, он что-то бурчал нелицеприятное в мою спину, но это меня не остановило. Меня бы сейчас и танк не остановил!

Вытащив Синицына в коридор, я захлопнула за нами дверь, провела дальше по коридору, завернул за угол и прижала к стенке.

— Фролова…

— Да, я не в своём уме, — прервала его тираду. — Что значит твоё подумаю?

— Какое ещё «подумаю»? — парень явно не понимал, что я имела ввиду. Ничего. Я всенепременно напомню.

— Которые ты сказал этой курице общипанной. Какое ещё интервью?