Миссия свыше

Как он умудрился разглядеть Котова, для меня загадка, учитывая, что видел его лишь на фотографии. Молодой человек с прыщеватой физиономией и длинными волосами, немытыми и нечесаными, направился к бару. На фото он был куда симпатичнее. До стойки бара оставалось метров пять, когда взгляд его уперся в Вадима. Парень притормозил, а потом и вовсе сменил траекторию. Теперь путь его лежал в сторону туалетов.

– Пойду, потолкую дружески, – поднимаясь, сказал мне Вадим. – Не скучай, дорогая, я скоро вернусь.

– Но… – начала я, считая, что мне не худо бы присутствовать при разговоре, однако мое «но» так и повисло в воздухе.

Вадим быстро удалялся, а в здешнем шуме мои слова он вряд ли услышит. Ничего не оставалось, как продолжать тянуть коктейль через трубочку и оглядываться по сторонам.

Минут через двадцать я начала томиться и подумывала о том, чтобы позвонить Вадиму и узнать, где его носит, но тут он сам позвонил.

– Девушка-красавица, – сказал весело, – загляни в мужской туалет. – И отключился, так что комментарии по этому поводу пришлось оставить при себе.

Чертыхаясь сквозь зубы, я направилась к туалетам. В коридоре никого, я толкнула дверь с изображением мужчины в котелке, четверо парней возле писсуаров взглянули на меня как по команде, а я позвала громко:

– Вадим!

– Сюда, прелесть моя, – раздалось из ближайшей кабинки, и я заспешила в том направлении, стараясь держать себя в руках.

«Этот тоже решил устроить мне проверку?» – думала я со злостью, пока за моей спиной кто-то спрашивал со смешком:

– Что это было?

Дверь кабинки приоткрылась, а мысли о проверке меня мгновенно оставили, потому что Вадиму они вряд ли в голову приходили, и о моих возможных неудобствах он попросту не подумал… Кабинка оказалась довольно просторной, в узком пространстве между стеной и унитазом примостился Котов, из носа и разбитой губы текла кровь, успев запачкать унитаз и пол, он жалобно поскуливал, зажимая одной рукой ладонь другой. Я уже собралась сказать Вадиму, что думаю по поводу его методов, но, вспомнив, как Котов поступил с Настей, спросила:

– Ну и…?

– Гаденыш клянется, что идея бросить девчонку в лесу его собственная, – пожал плечами Вадим.

– Я не знал, что так получится, – торопливо заговорил Котов, понижая голос, должно быть получив инструкции от Вадима, что вести себя надо интеллигентно, не вопить во все горло, мешая другим заниматься важным делом. – Мы же ее машину оставили совсем рядом, понимаете? Если бы я знал…

– Что скажешь? – спросил Вадим, обращаясь ко мне. Но тут за дверью наметилось оживление, шаги, громкие голоса, после чего в дверь нашей кабинки постучали. Котов оживился, но под укоризненным взглядом Вадима мгновенно сник.

– У вас все в порядке? – сурово спросили из-за двери. Вадим кивнул мне, и я ответила громко:

– У нас все отлично.

Последовала пауза, затем вновь шаги, и все стихло.

– Рассказывай, – сказала я, привалившись плечом к перегородке.

– Мы не хотели ничего такого… ее пальцем никто не тронул, в смысле…

– У кого возникла идея отвезти Настю в лес? – спросила я.

– Не помню… честно. Мы просто ехали… место потише искали… но в городе легко на полицейских нарваться…

– Никаких злых дядей, – вмешался Вадим. – Сама идея и ее осуществление – плод их собственных трудов. Нет?

– Да, – ответила я, внимательно приглядываясь к Котову.

– Отлично. – Вадим открыл дверь кабинки, дурашливо помахал рукой Котову и, обняв меня за плечи, зашагал к выходу.

Через пять минут мы были на парковке, где оставили машину. Поспешность, с которой мы покинули клуб, меня не удивила, Котов мог обратиться к охране, а те вызвать полицию. Все остальное рождало массу вопросов, а также уверенность, что моих компаньонов не особо заботит, к чему приведут их действия, и это еще мягко сказано.

– Поехали к Джокеру, – сказал Вадим, и я решила повременить с критикой, чтобы не повторяться.

Фасад «дома с чертями» тонул в темноте, лишь в окне первого этажа, том, что ближе к двери, посверкивал огонек охранной системы. Вывеска тоже не освещалась, то ли Бергман электричество экономил, то ли руководствовался иными соображениями, мне неведомыми. Ночью здание выглядело так мрачно, что мысли о золотых дублонах мгновенно сменили воспоминания о детских страшилках: в черном-пречерном доме, за черной-пречерной дверью… Вадим себя подобными размышлениями точно не утруждал, припарковался напротив входа и позвонил по мобильному.

– Мы подъехали, – бросил коротко и добавил, обращаясь ко мне: – Потопали.

Игнорируя вход в магазин, мы достигли торца здания и здесь обнаружили неприметную калитку. Раздался щелчок, и калитка открылась. На торцевой стороне дома, лишенной окон, висел фонарь, а также видеокамера. К вопросам безопасности хозяин магазина относился серьезно. Свернув за угол, я увидела зеленую лужайку, освещенную прожектором, и забор, вдоль которого росли высоченные кусты, должно быть, боярышник. Здесь же оказалась дверь под металлическим козырьком. Она была приоткрыта, на пороге стоял Бергман в брюках и стеганой бархатной куртке. Такие я видела в старых фильмах из жизни аристократов.