Миссия в Афганистане (Они называют меня наемником - 15)

Вначале он пытался что-то объяснить, кричал: "Я американец" до тех пор, пока не охрип, но это нисколько не помогло. Где сейчас находилась Маргарет Дженкс, наемник не знал. Он от души надеялся, что с ней обращаются лучше.

После допроса его отволокли в камеру и швырнули на грязный заплеванный пол. Наручники, естественно, не сняли. И вот теперь Фрост сидел все в той же неудобной позе и размышлял о своей судьбе.

Послышался какой-то шорох, и вдоль железной двери пробежала крыса, любопытно принюхиваясь. Фрост с ужасом подумал, что если эта тварь заберется на него, он, пожалуй, даже не сможет стряхнуть ее.

И еще одно его беспокоило - дышать почему-то становилось все труднее. А капитан прекрасно понимал, что если американец, обвиненный в изнасиловании и убийстве, отдаст Богу душу в своей камере по естественным причинам, то такой исход несомненно устроит пакистанские власти и дело будет благополучно закрыто.

Кроме того, оставался еще Мэтт Дженкс. Даже если бы Фросту удалось выйти на свободу - что в данный момент казалось совершенно невозможным без помощи покойного Зульфикара Али, у него не было шансов напасть на след своего друга.

Капитан вспомнил, что Бесс очень не хотела отпускать его в эту поездку, и пожалел, что не послушался мудрую женщину. Ее образ встал вдруг перед его глазом...

Они лежали на кровати, обнявшись, ее упругие обнаженные груди скользили по его телу, а руки гладили спину. На лице Бесс была мечтательная блаженная улыбка; полузакрыв глаза, она целовала его горячими губами. Это было так приятно...

"Крыса, что ли? - встрепенулся погруженный в грезы Фрост, услышав какой-то слабый шум. - Вот зараза..."

Но в следующий момент понял, что ошибся. Возле него стоял тюремный охранник со связкой ключей в руках. Фрост вспомнил, что именно этот человек с таким мастерством обрабатывал его дубинкой во время допроса.

Полицейский нагнулся и расстегнул наручники на запястьях капитана. Тот со стоном распрямился и прислонился спиной к стене камеры. Хребет, желудок и печень страшно болели. Да и все остальное, впрочем, тоже. Мужчина, тем временем, снял наручники и со щиколоток.

Затем он отступил на шаг и сверху вниз посмотрел на арестованного, поглаживая заткнутую за ремень дубинку. Фрост увидел у него на поясе пустую кобуру. Полицейский снова приблизился, ухватил капитана под мышки и потянул вверх.

- Эй, щекотно же, - сказал тот, сухой язык с трудом ворочался во рту.

Мужчина на миг замер, а потом ухмыльнулся в усы и продолжал свою работу. Фрост осторожно протянул руку и взялся за рукоять дубинки. Когда полицейский сильным рывком поставил его на ноги, наемник вдруг резко выдернул резиновую палку и двинул ею в живот полицейского. Тот как-то сразу обмяк, а капитан обрушил дубинку на его спину. Мужчина взвыл от боли, Фрост двинул его еще кулаком в челюсть, и отскочил к стене. Пакистанец рухнул к его ногам.

Дверь камеры распахнулась, и в помещение ворвались еще трое парней с дубинками в руках.

- Ну, нападайте! - прохрипел наемник, крепко сжимая свое оружие.

Он был готов дорого продать свою жизнь.

- Не думаю, что это так уж необходимо, - сказал вдруг чей-то спокойный голос.

Полицейские расступились, и в камеру вошел человек. Судя по его виду, он был американцем - с рыжими волосами и светлой кожей. Серые глаза смотрели строго и внимательно.

- Я Джон Пласкевич из посольства Соединенных Штатов, - представился он. Я проезжал здесь по пути в Исламабад и случайно услышал о ваших неприятностях.

- Это наши общие неприятности, мистер Пласкевич. Тут работает КГБ.

- Меня зовут Пласкевич, - поправил дипломат. - Что ж, возможно, вы и правы. Но если тут замешаны наши советские друзья, то давайте оставим эту информацию при себе. - Он наморщил нос и скривился с неудовольствием. По-моему, вам надо принять ванну и переодеться. А потом мы сможем спокойно поговорить.

- Так я свободен? - спросил Фрост.

- Как птица.

- Даже после этого? - капитан указал на полицейского, который с трудом поднимался на ноги. Пласкевич улыбнулся.

- Ну, его давно следовало проучить. Начальник местной полиции уже не раз говорил мне, что этот парень слишком уж ретиво выполняет свои обязанности, когда имеет дело с заключенными.

- Тогда порядок.

Фрост бросил дубинку на пол и двинулся к двери камеры, едва не наступив на зазевавшуюся крысу.

Глава пятая

- Или вы очень плохой стрелок, или очень хороший, - сказал Пласкевич. - Помните того молодого парня с ножом, которого вы подстрелили как раз перед прибытием полиции?

- Да, - ответил Фрост. - И что?

- Вы продырявили ему правое бедро, и он рухнул, как подкошенный. Но через пару дней он преспокойно встанет с кровати и сможет даже бегать. Другими словами, рана оказалась совершенно неопасной.

- Рад это слышать, - сказал капитан. - В конце концов, что он такого сделал? Просто пытался убить меня, вот и все.

- Его ввели в заблуждение.

- Какое, к черту, заблуждение? На меня была расставлена ловушка, и я в нее попался. Пласкевич закурил сигару.