Миссия в Китае

Начальник Специального информационного центра Военного совета адмирал Ян охотно поделился со мной своими данными о численности японских войск в Китае. Должен отметить, что китайская разведка работала неплохо. Сверяя потом свои записи с официальными сведениями о численности японских войск в Китае, я почти не нашел расхождений. Нарастание японской агрессии — эскалация ее складывалась по годам следующим образом. В 1937 г. Япония держала в Китае 26 дивизий общей численностью свыше 800 тыс. человек; в 1938 г. — 30 дивизий (976 тыс. человек), в 1939 г. — 35 дивизий (1 100 000 человек), в 1940 г. японская армия в Китае возросла до 1 120 000 человек. Если к этому приплюсовать войска китайских милитаристов, перешедших на сторону Японии, то общая численность войск агрессора достигала полутора миллионов. Полтора миллиона прекрасно вооруженных и отлично обученных солдат — это огромная сила.

Сказать, что коммунисты и гоминьдан ничего не сделали для отражения японской агрессии, нельзя. Если бы китайская армия не оказывала сопротивления, японцам не было бы нужды увеличивать контингент своих войск. Их армия прошла бы по Китаю победным маршем от края до края, полностью поработив его.

Вооруженные силы Китая общей численностью превосходили японские войска. Ведя оборонительные бои, китайская армия сдерживала агрессора и связывала ему руки. Каждое продвижение вперед или оккупация новых районов требовали присылки с островов новых контингентов. А тут еще неудачи под Халхин-Голом. В Северо-Восточном Китае Япония была вынуждена держать большую Квантунскую армию.

Однако получить в чанкайшистском генштабе точные данные о численности китайских войск оказалось не так-то просто. Секретные данные? Недоверие к нам? Нет, совсем нет! Просто этих точных сведений не было в китайском генштабе. Каждый генерал по старому обычаю старался нажиться, рассматривая свою должность прежде всего как синекуру. А как нажиться? Простейший способ: представлять наверх завышенные списки солдат. Довольствие, получаемое на «мертвые души», шло в карман генералу. А вслед за генералом и все мелкие командиры прибегали к такому же способу. Если уж не осмелятся поставить в список подразделения несуществующих солдат, сумеют скрыть убитого или выбывшего, на него идет жалованье, отпускается довольствие. Все это — в карман офицера, а цифра общей численности армии становится расплывчатой и неуловимой. Позже, когда мне приходилось планировать операции против агрессоров, я всегда делал скидку на эти «мертвые души». Изменить эту систему надувательства не представлялось возможным.

В целом китайская армия, как я нашел ее в 1941 г., была способна вести активные военные операции против японского агрессора. Однако китайское командование систематически от этого уклонялось, преследуя иные цели.

События в Южном Аньхое

Цели эти очень скоро обнаружились. Наш консул в Ланьчжоу был прав, с тревогой приглядываясь к перегруппировке чанкайшистских войск вокруг Особого района. Оказалось, что осенью 1940 г. чрезвычайно обострились отношения между Чан Кайши и коммунистами. Как выяснилось в дальнейшем, гоминьдановцы подготавливали нападение на Новую 4-ю армию коммунистов [24]. Приказом Чан Кайши была сформирована и угрожала с юга Особому району специальная группа войск во главе с генералом Ху Цзуннанем, верным и надежным ставленником Чан Кайши. Эта группа обеспечивалась лучшим оружием и снаряжением.

В Москве при изучении обстановки в Китае таких данных не было. Об этом не знали и в аппарате военного атташе, а также наши военные советники, находившиеся в Чунцине.

Для лучшего уяснения обстановки я постарался предварительно встретиться с представителями КПК, которые находились в Чунцине при ставке Чан Кайши. В эту группу входили Чжоу Эньлай, Е Цзяньин и Дун Биу.

Чжоу Эньлай и Е Цзяньин без обиняков заявили мне, что врагом номер один для Чан Кайши были не японцы, а китайская коммунистическая партия и ее вооруженные силы. По их словам, под влиянием КПК находились не только 18-я армейская группа [25]и Новая 4-я армия, но и большинство партизан, действующих в районах, оккупированных японцами. Однако в ответ на мои вопросы о действиях их войск они ограничивались жалобами на Чан Кайши, на тяжелые материальные условия жизни армии и особенно на слабость ее вооружения.

В высказываниях Чжоу Эньлая и Е Цзяньииа чувствовались недоверие и обозленность по отношению к Чан Кайши. На мой вопрос, как обстоит дело с единым фронтом против японцев, ни Чжоу Эньлай, ни Е Цзяньин ничего толком ответить не могли. Из беседы с ними я почувствовал, что единый фронт гоминьдана и КПК к тому времени уже дал серьезную трещину.