Миссия в Китае

Кроме полевых войск в Китае было немало военных учебных заведений, а также военная академия. Начальником академии и некоторых военных училищ, находившихся в провинциальных столицах или около них, числился сам Чан Кайши, а фактические начальники назывались его заместителями. Как правило, в офицерских училищах и в академии училась молодежь, попадавшая туда по особому отбору гоминьдановских организаций. Командиров коммунистических войск в эти военные учебные заведения не принимали, однако полностью закрыть туда доступ коммунистам и предохранить армию от коммунистического влияния гоминьдановцы все же не могли.

Регулярные войска КПК официально состояли из двух армий — 8-й (18-я АГ) на северо-западе Китая и Новой 4-й — в нижнем течении Янцзы. Официально организация их была такая же, как и гоминьдановских войск, но в действительности это было не так. Например, только одна дивизия Хэ Луна[35] насчитывала свыше 60 тыс. солдат и контролировала действия десятков тысяч партизан. Об этом, конечно, знали в военном министерстве, да и сам Чан Кайши, но помешать росту регулярных войск КПК он был бессилен. В Особом районе были военные училища и ряд курсов подготовки командного и политического состава.

Во всех военных районах находились наши военные советники. В коммунистических войсках их не было. Там находилось несколько наших корреспондентов, которых пропускали туда только с ведома самого Чан Кайши. Мне неоднократно приходилось обращаться с просьбой к Чан Кайши, чтобы он разрешил пропустить в Особый район тот или иной наш самолет с медикаментами, командирами подразделений 18-й АГ, кончившими учебу в наших училищах и академиях, или корреспондентов и представителей Коминтерна. Чан Кайши в таких пропусках не отказывал, но всегда строил недовольную мину.

Все вооружение, поступавшее из-за границы в порядке закупок или помощи Китаю, направлялось в распоряжение Чан Кайши. Он рассматривал войска, подчиненные и руководимые КПК, как своих главных соперников в борьбе за власть и при распределении полученного оружия, конечно, ничего им не давал. Как военный атташе, я, естественно, не мог вмешиваться в распределение оружия по войскам Китая.

Коммунисты в значительной степени вооружались за счет японского трофейного оружия. Но его не хватало, тем более что их армия численно росла. КПК приходилось прибегать к всевозможным другим способам, чтобы добывать средства и оружие для армии и для содержания административно-политического аппарата. Разведка КПК и 18-й армейской группы выслеживала, например, когда, по каким маршрутам гоминьдановцы перевозили деньги и оружие в районы дислокации своих частей, а затем специальные отряды КПК осуществляли их захват. О подобных экспроприациях знали многие, в том числе и Чан Кайши, но предпринять что-либо против этого были бессильны.

Изучая китайскую армию по материалам, имевшимся у наших советников, я видел, что укомплектованность гоминьдановских частей и подразделений, их боевые качества и политико-моральное состояние находились на очень низком уровне. Большинство солдат служили в армии за чашку риса и медные гроши.

Китайский солдат получал в среднем 12 долл. в месяц. Ежедневно ему полагалось около 650 г риса. Однако, за редким исключением, солдаты никогда не имели полной нормы материального довольствия. Их либо обворовывали, либо трудности транспортировки, недостаток продовольствия в стране снижали рацион солдат. Солдаты сплошь и рядом были вынуждены переходить на самообеспечение. Например, нередко наблюдалась такая картина: группа солдат, расположившись на рисовых полях, ловила мелкую рыбешку, змей и этим несколько скрашивала свой скудный стол. Низкое санитарное состояние, систематическое недоедание вели к болезням и большой смертности, делали солдат слабосильными и инертными ко всему происходящему. В 102-й пехотной дивизии, например, 50 % состава болели малярией.

В одном из докладов на имя Чан Кайши содержалось следующее признание:

«Войска плохо накормлены, плохо одеты, часто дислоцируются не в интересах стратегической необходимости, а с точки зрения возможностей снабжения. Солдаты заняты перетаскиванием риса, работой на заводах в качестве чернорабочих, а не боевой подготовкой».

К плохому материальному обеспечению солдат добавлялось грубое обращение с ними со стороны офицеров и младшего командирского состава. Были распространены телесные наказания, имели место случаи грубого обращения с ранеными. Провинившихся солдат часто наказывали палками. Приходилось только поражаться невзыскательности и терпению китайского солдата, стойко переносившего невзгоды, плохое питание и обмундирование, изнурительные походы, а также грубое, подчас бесчеловечное отношение со стороны офицеров.

Материальное положение офицерства, особенно его младшего и среднего состава, было также чрезвычайно тяжелым. Офицеры ниже комбата материально не были обеспечены, плохо одевались, с семьями не виделись годами, жили бедно, перенося лишения.