Миссия в Париже

– Та какие там близнецы! Браты! Только он на три года молодее, – сказал старший, которому, видимо, и было поручено вести переговоры. – Зубаревы мы. Оба Прохоровичи. Только он Игнат, а я Савелий.

– Ну что ж, Прохоровичи! Решение разумное, – одобрил Кольцов. – А что, всех не смогли убедить?

– Которые из мужиков, те все согласные. А офицеры оказались несговорчивые. Они, вишь, царю присягу давали.

– Так царя уже давно нету.

– И мы про то же. А они – ни в какую.

– Ну и как же вы теперь?

– Та – ничего. Они тоже уже согласные.

– Постреляли, что ли?

– Та не. Они сами. Окромя двух. Те схватились за пулемет, кричат «Всех перестреляем!». Ну, пришлось! А Василий, – Савелий Прохорович указал глазами на пришедшего с ними подпоручика, – он с нами завсегда согласный.

– Меня офицеры попросили спросить, что с ними будет? – спросил Василий.

– А то же, что и с солдатами, – искренне пообещал Кольцов. – Кто согласится честно воевать, направим в воинские части. А таких, как Прохоровичи, – по домам отправим. Война кончается, без них обойдемся. Пускай внуков нянчат. Вон сколько людей война повыбила. А Россия огромная, рабочих рук всегда не хватало. А теперь – и подавно. – И добавил: – С остальными тоже разберемся. Гарантирую всем жизнь.

– На словах вроде все понятно, – подвел итог Савелий Прохорович. – А как на деле? Куда, к примеру, нести оружие, кому сдавать, и все такое?

Кольцов втайне рассчитывал на капитуляцию белогвардейцев, но за обычной рутинной суетой все организационные действия до конца не продумал. Приходилось решать все на ходу.

– Сколько вас человек? – спросил он.

– Чуть больше пятисот.

– У меня другие сведения. Должно быть больше тысячи.

– Та откуда? – удивился старший Зубарев и обстоятельно доложил: – Там, под Александровском, когда приказ зачитывали, нас много больше было. Может, и больше тысячи. Но пока досюда добирались, кто до большевиков, до вас, извиняюсь, попал, кто до дому подался, а кто уже и здесь пострадал. На последней поверке нас было пятьсот шестьдесят четыре. Девятнадцать вы утречком из пулеметов порешили. Одиннадцать, позже, сами. Вот и считайте.

– Ну хорошо! – Кольцов переглянулся с Кирилловым. – Берите, Петр Степанович, людей, принимайте у них оружие. Ну и все остальное, подлежащее изъятию.

– Я только боюсь, как бы они не передумали, – с опаской проронил Кириллов.

– Не бойтесь! Мы тут в восемь пулеметных стволов как-нибудь за порядком присмотрим! – пообещал Кольцов и выразительно посмотрел на парламентариев.

– Напрасно сомневаетесь, – сказал старший Зубарев. – Которые в живых остались, все согласные.

– Хорошо! Возвращайтесь к своим. Подробно расскажите им о нашем разговоре, – сказал парламентерам Кольцов. – Надеюсь, обойдемся без инцидентов. Скажите всем: у кого обнаружим не сданное оружие, поступим по законам военного времени.

Парламентеры ушли.

Кольцов и все, кто его окружали, уже настолько уверовали в благополучный исход этой истории, что распрямились и уже стоя глядели вслед уходящим парламентерам. А потом и вовсе вышли из ямы наверх.

Кириллов отвел Кольцова в сторону.

– Павел Андреевич, распорядитесь перегнать наш обоз к ближнему от Мельниково туннелю. И два пулемета желательно поставить на телеги, остальные, на всякий случай, пока пусть остаются на местах. И люди мне понадобятся, человек тридцать.

– Хорошо соображаете, – Кольцов широко, по-доброму улыбнулся, может быть, впервые за все эти дни. – А я думал, вы, политработники…

– Политработник я вынужденно. В недавнем прошлом – подпольщик, затем – полевой командир.

– Сожалею, там, в Бериславе, нам как-то не довелось хорошо познакомиться. И очень рад нашей нынешней встрече. Надеюсь, сообразите, как поступать дальше.

– Да что тут соображать. Доведем до Буртов. Там – в вагоны.

– И все? – спросил Кольцов. – Неужели все так просто? А кто вам пришлет вагоны? Где вы сейчас их найдете, столько вагонов? И в какой лагерь отправите военнопленных? Кто согласится их принять? Их ведь не только охранять, но и кормить надо.

– Вот обо всем этом я как раз и хотел посоветоваться, – вымолвил Кириллов, хотя по его обескураженному виду Кольцов понял, что этот, с виду коротенький список вопросов придавил его.

– Остаетесь здесь вместо меня! – твердо сказал Кольцов. – Принимайте оружие, ведите пленных в Бурты. Я же беру с собой Бушкина и отправляюсь в Кременчуг. Попытаюсь там решить все эти головоломные вопросы. Как крайний случай – свяжусь с Харьковом.

Вместе с Кирилловым к монастырскому подворью пошли Матросов, Соколенок и Пятигорец.

Кириллов, на ходу по-хозяйски оглядывая подворье, отыскивал прилегающее к забору открытое пространство.

– Проследите, чтоб оружие складывали здесь, за ограду не перелезали, – указал он Матросову.

– Не сомневайтесь, – четко ответил «сухопутный морячок». – Порядок будет флотский.

Подошли к ограде. Возле нее их ждал молодой парламентер.

– Кто по званию? Как звать? – спросил у него Кириллов.

– Подпоручик Семенихин.

– Я спрашиваю, подпоручик, как тебя звать? Имя?

– Вася, – удивленно ответил подпоручик.

– Будешь нам помогать, Вася. Скажи, есть тут кто старше тебя по званию?