Миссия в Париже

И тотчас же, словно она только и ждала сигнала, молоденькая горничная бесшумно вошла в кабинет, внесла поднос с дымящимся черным чаем в больших «семейных» чашках. Рядом с чашками поставила серебряную сахарницу, хрустальную вазочку с бисквитом, и так же бесшумно удалилась.

– Верочка, ты, пожалуй, тоже оставь нас. Разговор не для нежных женских ушей.

– Я понимаю, – кивнула вышколенная Верочка и, еще раз пристально взглянув на Кольцова, не очень охотно, уже не выпорхнула, а медленно, лениво, всем своим видом показывая нежелание и обиду, вышла из кабинета.

Кольцов восхитился этим коротким спектаклем, поставленным блестящим режиссером, каким оказался Вениамин Михайлович. Окончилась прелюдия в их разговоре, предстояло главное. И Свердлов, должно быть, решил, что короткая «артиллерийская подготовка» поспособствует сговорчивости собеседника.

– Ну-с, продолжим! – едва за Верочкой тонко пропела дверь, ведущая во внутренние покои, Свердлов перешел на деловой тон. – Вы спрашиваете, какое отношение имеет этот разговор к вам. Попытаюсь ответить. Я уже говорил вам: дважды наших курьеров обворовывали. Груз исчезал.

Кольцов и до разговора со Свердловым неоднократно слышал, что партийные чиновники зачастую распоряжались российскими музейными богатствами, а также реквизированными драгоценностями, найденными в покинутых богатыми людьми квартирах, для поддержки возникающего в разных странах коммунистического движения.

Рассказывали о финском гражданине Отто Куусинене. Тот российскими бриллиантами какое-то время поддерживал миссию финских коммунистов, оказавшихся в Англии без гроша в кармане.

Переправкой российских драгоценностей в Англию для нужд своей, симпатизирующей советской власти, газеты «Дейли гералд» занимался директор этой газеты Френсис Мейнелл. Он был опытным курьером, а если сказать точнее, опытным контрабандистом. Две нитки драгоценного жемчуга он перевез через все таможни в банках с голландским маслом.

И уж совсем комичный случай. Мейнелл рискнул отправить из России в Англию посылку с шоколадными конфетами, начиненными бриллиантами. Заподозрив Мейнелла в контрабанде, Скотленд-Ярд задержал его на границе для обыска. И ничего при нем не нашли. А спустя несколько дней Мейнелл получил на почте в Лондоне свою посылку, и затем долго вместе с женой обсасывал конфеты, освобождая бриллианты от шоколада.

– Особенно прискорбен последний случай, – продолжил между тем Свердлов, – мы рискнули огромными деньгами. Я имею в виду эквивалент деньгам – бриллианты. Не далее как три дня назад получили шифровку от нашего человека: курьеры прибыли в Париж, и их тут же обворовали. Одного саквояжа не жалко, там среди всяческой дребедени находилась какая-то мелочь во франках. А вот второй саквояж скрывал целое состояние, с помощью которого мы надеялись если не разрушить союз Франции с Врангелем, то хотя бы ослабить давление лягушатников на Польшу, которая все еще колеблется и не подписывает мирный договор. Содержимого этого саквояжа было бы вполне достаточно, чтобы снять с польского театра военных действий большую часть наших войск и успешно завершить войну на юге России. Помощь Англии истончается. Врангель в основном держится на помощи Франции. Не мне вам рассказывать, вы ведь совсем недавно вышли из боев, – Вениамин Михайлович впервые за все время этой тирады вопросительно взглянул на Кольцова. – Скажите, Павел Андреевич, у вас такое же ощущение, как и у нас здесь, в тылу?

– Мои суждения на уровне полка. Бои все еще ожесточенные. Командиры дивизий, возможно, ощущают ослабление натиска противника. Мы, полевые, – нет, – откровенно и жестко ответил Кольцов. – Вам отсюда должны быть виднее масштабы войны. Информация со всех фронтов стекается к вам. А я знаю только то, что сам вижу или что доложит ротный.

– Я понимаю, – согласился Свердлов. – И все же… ощущения?

– Ощущения?.. Слишком уж долго тянется эта война. Для меня она началась в четырнадцатом. Хочется отдохнуть. Такое вот ощущение. И не у меня одного.

– Очень понимаю, – еще раз повторил Свердлов. – Но и другая сторона. Она ведь тоже…

– Знаете что, Вениамин Михайлович: не ходите кругами. Я догадываюсь, что пригласили вы меня вовсе не затем, чтобы познакомить со своей милейшей супругой, почаевничать, праздно побеседовать о состоянии дел на фронтах, – вдруг обозлился Кольцов и ринулся напролом. – Пригласили по делу – так выкладывайте дело. Извините за тон.