Миссия в Ташкент

Делать это было до некоторой степени опасно, по тем же причинам, по которым я покидал свои прежние квартиры, то есть из-за опасных подозрений, которые могли возникнуть. Поэтому я приходил, только заранее договорившись, и обычно приходил в строго определенное место твердо известной дорогой так, чтобы (как это произошло в одном случае) я мог бы быть остановлен в случае необходимости. Обычно, приходя в дом, я, как правило, входил разными путями так, чтобы люди не заподозрили во мне частого посетителя. Сначала я чувствовал себя очень неловко, встречаясь с людьми, которых я знал ранее, но позже почувствовал больше уверенности в своей маскировке. Несколько раз я встречал Дамагацкого на улице, но всегда избегал смотреть на него. Одно время почти ежедневно я встречался с миссис Гелодо, владелицей дома на Московской, где я жил на квартире. Она ни разу не узнала меня.

Однажды, когда я был у Павловых, я встретил там мальчика лет шестнадцати из другой семьи, живущей в доме. Он был с Осиповым, но позже был оставлен где-то из-за полученного обморожения. Несколько дней спустя он и его девятнадцатилетний друг были найдены и арестованы, и старший мальчик был приговорен к расстрелу, младший, вследствие своего юного возраста, был приговорен к десяти годам заключения, но позже выпущен. Позже и старшему мальчику отложили исполнение приговора; в первый раз большевики сделали такую вещь. Тот факт, что этот мальчик жил в этом доме, делало его этим очень подозрительным, и это также являлось причиной, по которой мне следовало прекратить здесь бывать. Я думаю, что этот мальчик был преднамеренно освобожден чекистами в качестве приманки для его контрреволюционных друзей. А может быть, в доме поселили двух новых шпионов, и я редко стал его посещать.

14 июня афганская миссия генерала Мохаммед Вали Хана уехала в Москву, оставив вместо себя Генерального консула, который продолжил главное дело миссии — антибританскую пропаганду. В тот же самый день Бравин уехал в Кабул, будучи назначенным первым советским послом в Афганистане. Ни одна из сторон не добралась до места своего назначения. Афганская миссия в Москву добралась только до Эмбы, где они узнали, что порт Александровск на Каспийском море, откуда они надеялись плыть морем, был занят антибольшевистскими силами. Они, должно быть, были удивлены, узнав, что эти антибольшевистские силы, которые помешали им, были военно-морскими силами Великобритании, захватившими порт 28 мая. Афганцы вернулись в Ташкент и уехали снова позже. Группа Бравина поднялась вверх по Оксус[63] на судне, но была вынуждена вернуться вследствие активного противодействия Белой гвардии. Человек, бывший на лодке с Бравиным, рассказал мне, как все случилось.

Оксус протекает по территории Бухары, и Бравин попросил у эмира вооруженный эскорт. После значительной проволочки он был обещан, но в последний момент солдаты сами отказались идти с ним, и Бравину пришлось отправляться без сопровождения. Пароход буксировал баржу, на которой было старое орудие и боеприпасы. В одном месте около Керки пароход должен был пройти под утесом, и с него их внезапно обстреляли, в результате чего они понесли потери двумя убитыми и восемнадцатью ранеными. Возникло страшное смятение, и в добавок ко всему баржа загорелась, и снаряды на борту начали взрываться. Мой информатор, который был русским, сказал, что это Бравин и вся его команда потеряли головы и вели себя ужасно. Единственный человек, который вел себя достойно, был старый туркмен — капитан парохода, который совершенно хладнокровно развернул его и затем перешел на баржу и потушил огонь! Правительство направило серьезную жалобу по поводу этого инцидента правительству Бухары, на чьей территории это произошло, но никакого урегулирования достигнуто не было. Бравин предпринял другую попытку достичь Кабула и на сей раз успешно. Он проехал через Мерв, Кушку и Герат, таким образом, избегая проезда по бухарской территории, где с ним так подло обошлись. В своих отчетах он жаловался на надзор за собой повсюду в Афганистане. Он описал свой прием в Кабуле как «напыщенный, но без сердечности», и свою аудиенцию у короля Амануллы как «неинтересную».

Он советовал своему правительству использовать в своих интересах слабость Афганистана после войны с нами и потребовать уступки определенных пограничных постов и районов, которые имели стратегическое преимущество для России. Он не долго прослужил после своего прибытия в Кабуле, где он был скоро вероломно убит. Он был сменен Суритцем,[64] который позже приобрел выдающуюся известность в качестве посла в Анкаре. У него была специальная задача направить политику объединенного под лидерством России Востока против Запада, где предательский пролетариат ничего не мог сделать со своими потенциальными большевистскими освободителями.

Глава XVI Назад в горы