Миссия в Ташкент

Я узнал, что нас обстрелял отряд из служивших за деньги большевикам шестнадцати белуджей, под предводительством разбойника Абдул Керим Хана. Они были вооружены старыми российскими винтовками — берданками. У нас у самих было семь винтовок лучшего типа, но стреляли только четверо из нас, и только двое стреляло прицельно. Отряд со стороны большевиков имел преимущество внезапности и возможность укрываться в длинной траве.

Позднее я услышал, что большевики в Ташкенте, когда они узнали о случившемся, объявили, что я был убит, но поскольку они на самом деле не испытывали ко мне какой-то настоящей неприязни, то они похоронили меня с воинскими почестями как российского офицера! Эти детали создавали впечатление правдивости. Я полагаю, что все это было сделано для того, чтобы огорчить моих друзей в Ташкенте.

Ночью выпал снег, и мы отправились следующим утром в дорогу, сопровождаемые эскортом кавалеристов, прибывших по тревоге из Саракса. Наша дорога проходила большей частью по берегу реки Теджен. В воде мы видели стаи уток и гусей. В некоторых местах дорога была пробита на склоне холма, это были удобные места для того, чтобы нас всех перестрелять из засады, укрывшейся на российской стороне, если бы этого захотели люди, с которыми у нас была стычка за день до этого. Я должен сказать, что опасался этого, но персы были довольно беззаботны и ни о чем таком не думали, и оказалось, что они были правы. У нас была тяжелая дорога по грязи, главным образом из-за идущего снега. Мы проехали две деревни и днем до обеда 8 января благополучно добрались до Саракса.

Глава XXV Спасение в Мешхеде

Мы обнаружили, что персидский Саракс был маленьким городком, окруженным разрушенной стеной, он соединялся мостом, переброшенным через реку, с русским городком с таким же названием.

Я сразу же был приглашен к губернатору, и мне предоставили комнату в его доме, а позднее часть людей из нашего отряда также пригласили присоединиться ко мне. Это были Мандич с женой, а после некоторых трудностей и трое русских офицеров. Моего слугу Хайдера и двух моих индийских солдат также принимали в доме губернатора. Азизов, туркменский офицер, нашел здесь друзей, а другие были отосланы еще куда-то и приходили ко мне жаловаться на плохое с ними обращение. Я тогда узнал о глубокой ненависти к русским в этой части Персии.

Я обнаружил, что губернатор хотел, чтобы генерал-губернатор в Мешхеде первым узнал о нашем прибытии, а поэтому задержал мои телеграммы, посланные за день до этого, под предлогом того, что они не могли понять их. Я отослал телеграммы снова уже непосредственно сам. Мы обнаружили, что российские деньги здесь очень мало стояли. Банкнота в тысячу рублей Керенских денег стояла здесь всего три тумана.

Следующим утром 9 января мы проснулись, чувствуя себя плохо, с ужасными головными болями. Это случилось из-за того, что при топке печи древесным углем были закрыты все окна и двери и даже дымоход, чтобы не улетучивалось тепло. Русские всегда так делали, но в этот раз явно переусердствовали, и была допущена какая-то ошибка. Меня посетило несколько персидских офицеров, некоторые из которых говорили по-французски. Они были ошеломляюще дружественными и стремились сделать все, что только в их силах, для меня и для Мандича и его жены, как только они узнавали, что они не были русскими.

Только после моих настойчивых заявлений, что три русских офицера были моими друзьями, и что, если им не разрешат остаться со мной, я покину этот дом и останусь с ними, им позволили остаться со мной в доме губернатора. Один персидский офицер чуть ли ни со слезами на глазах сказал «Когда русские были в Мешхеде, они всегда ходили пьяными по улицам и приставали к жителям; я не могу этого забыть. А еще они обстреляли из орудия священную гробницу имама Резы. Это страшный грех, за который они теперь и расплачиваются. И они также убили много людей, которых уже не вернешь к жизни, и по которым их родственники до сих пор носят траур, и я никогда не смогу им этого простить».

Я хотел отправиться в Мешхед на следующий день, но поскольку губернатор не получил приказа из Мешхеда в ответ на свое сообщение о нашем прибытии, мы отправиться не могли. Дом губернатора, в котором мы остановились, посетило шесть русских из большевистского Саракса. Я подумал, что, вероятно, они прибыли в связи со стычкой, произошедшей у нас с их патрулем на границе в Наурозабаде, но оказалось, что единственным вопросом было использование воды для ирригации. Я полагаю, что это был только повод, а истинной причиной было желание увидеть нас и разузнать о нас побольше.