Миссия в Ташкент

Было множество людей, с которыми я был связан каким-то любопытным образом, но с которыми я так никогда и не встретился. Я часто задаюсь вопросом, что произошло с ними.

Попал ли Чука, чей паспорт я использовал в течение какого-то времени, благополучно назад в Румынию? Где сейчас Кекеши, венгерский повар, чьи документы я использовал довольно долгое время? Что случилось с Лазарем — румынским извозчиком?

Любопытное продолжение событий, изложенных выше, появилось в 1934 году в романе Бруно Ясенского[120] на русском языке под названием «Человек меняет кожу». Его автор поляк, бывший когда-то редактором коммунистической газеты во Львове. Он занимался коммунистической деятельностью во Франции, был выслан, и, не получив убежище в Бельгии и Германии, приехал в Россию. Он посетил Туркестан в 1930 году, где он собирал материалы для своего романа.

В романе рассказывалась история американского инженера Мюррея, который работал в Туркестане на советское правительство. Обнаружилось, что он был «империалистическим» агентом и на самом деле мешал работе и занимался обструкцией, вместо того чтобы помогать. Фактически он был типичным «империалистическим саботажником». Комната Мюррея была обыскана в его отсутствие, и в фальшивом днище его дорожного сундука была обнаружена старая карта Ташкента с нанесенными в определенных местах крестами на Самаркандской и Московских улицах. Выяснилось, что это соответствует расположениям отеля «Регина» и дома Гелодо — дом 44 по Московской улице, в которых останавливался полковник Бейли.

Автор потом начинает расследовать деятельность полковника Бейли и майора Блекера. Он приводит цитаты из книги полковника Этертона «В сердце Азии». Случайно он обнаруживает, что когда мы уезжали в Ташкент из Кашгара, служащий Кашгарского отделения Русско-азиатского банка написал письмо большевистскому правительству с предостережением относительно нас. Мы знали, что этот человек сигнализировал в Ташкент о некоторых русских в Кашгаре, но это был первый случай, когда мы узнали, что он был советским агентом, сообщавшим и другие новости из Кашгара.

Автор удивлен «наглостью» моего требования разрешить послать шифрованную телеграмму в то время, когда наши войска оккупировали Архангельск и Мурманск и вели боевые действия в Транскаспии! Этот запрос, как он сообщает, был поддержан комиссаром по иностранным делам. Левые эсеры обвиняются в желании сотрудничать с агентами «английского империализма», а позже эти же силы обвиняются в освобождении меня из-под ареста, что таким образом и позволило мне скрыться. Так у моего друга Дамагацкош (левого эсера) появились серьезные проблемы во взаимоотношениях со своими большевистскими начальниками из-за сравнительной мягкости во взаимоотношениях со мной.

Автор, очевидно, имел доступ к документам различных правительственных ведомств того времени и вплел несколько фактов из ташкентских правительственных архивов в свою повесть. Вернемся к его рассказу, он утверждает, что фотография Бейли, найденная среди документов отчетов, во многих отношениях похожа на Мюррея. Более того, Бейли был левша, факт, который он скрывал, но он выдал себя в этом отношении, когда брился! Еще, агент, который часто следил за Бейли на улице, вспоминает, что Бейли, когда он прогуливался с дамой, не шел, «как все мужчины», слева от дамы, а всегда на противоположной стороне тротуара.

Обнаружилось, что у Мюррея были точно такие же особенности. Казалось вполне естественным для британской секретной службы послать опять в страну человека, знавшего страну, чтобы организовать там аварии и саботаж. Этот роман сопровождался открытым письмом «полковнику Ф.М. Бейли» цинично-развязного характера.

Конец Бухары был печален. Партия Младобухарцев[121] попыталась захватить власть в первые годы революции, но они выступили слишком поспешно. Они насчитывали в своих рядах только триста человек.

Весной 1918 года Колесов, с которым я общался в качестве главы Туркестанской республики, возглавил армию, направившуюся в Бухару, чтобы помочь партии Младобухарцев.[122] 1 марта он послал ультимативное требование принять в течение двадцати четырех часов программные требования Младобухарцев и предоставить конституцию под руководством этой партии. В ответ эмир выпустил двусмысленный манифест, и Колесов послал в Бухару комиссию, чтобы настоять на полном принятии требований. Затем в Кагане вспыхнули вооруженные столкновения, быстро распространившиеся на город Бухару, где все посланцы Колесова и почти все сторонники Младобухарцев были убиты.

Во время беспорядков, случившихся тогда, европейские русские, которые жили на территории Бухарского ханства, главным образом связанные с железной дорогой и жившие около нее, были вырезаны жесточайшим образом. Большевистский лидер получил неверные сведения об истинной силе и влиянии партии Младобухарцев,[123] и ему, в конечном счете пришлось отступить и подписать мирное соглашение в марте 1918 года. Тогда большевики оставили Бухару в покое на несколько лет.