Миссия в Ташкент

В качестве примера трудностей установления связей с внешним миром я расскажу об одной такой моей попытке. Заслуживающий доверия человек сказал мне, что ташкентский союз парикмахеров посылает человека в Бухару, где все еще был свободный рынок, чтобы купить различные, необходимые для работы принадлежности бритвы, мыло и прежде всего лекарства, которых не хватало и в которых испытывалась серьезная потребность. Этот посыльный был чехом, и можно было попросить его взять сообщение для меня. Через некоторое время он вернулся назад в Ташкент. Самые большие трудности у него возникли на пути от железнодорожной станции Каган до Бухары. Сначала он должен был ждать момента, когда его друг пошел в караул, а потом он не мог три дня вернуться из города, пока тот же самый часовой снова не заступил в караул.

Он сообщил, что никакой русский не мог показаться в Бухаре, и что его положение было очень опасным. Он передал мое сообщение и привез мне назад следующий ответ «Упомянутый замок получен, но так как у нас нет ключа, мы отослали его в мастерскую; когда его вернут, он будет отослан, или я сам его привезу».

Мое послание должно было быть послано двум британским полковникам Энрюсу и Тимме, которые, как говорили, находились в Керки. Я ничего большего про них не слышал. Как выяснилось потом, никаких британских офицеров с подобными именами не было в Мешхеде, и никаких офицеров вообще не было в Керки. Посыльный не знал, кем был я, и сказал мне, что, когда он уезжал, его спросили, не возьмет ли он с собой британского офицера, укрывающегося в Ташкенте. Он отказался, так как это было слишком опасно. Я никогда потом так и не узнал, кто же так интересовался непосредственно моими делами. Я пришел к выводу, что это был кто-то (возможно, большевистский агент), пытавшийся пробраться в Бухару под моим именем.

Когда началась наша война с Афганистаном, пресса взорвалась изобилием антибританских статей с панисламским душком, а 4 июня в Ташкент прибыл афганский посланник — генерал Мохаммед Вали Хан с многочисленным штатом и в сопровождении эскорта солдат в алых туниках. Большевистское правительство сделало из этого целое событие. Вокзал был разукрашен, посланника встречал почетный караул, и приветствовали фейерверком. Было дано праздничное представление в театре, который был украшен ковриками и коврами, реквизированными у буржуазии. Кстати, ни один из этих предметов художественного оформления так никогда и не вернулся к хозяевам. Посланник дал несколько интервью в прессе.

Его описание причин возникновения афганской войны было довольно наивным Был принят Закон Роулетта,[60] по которому мусульманам было запрещено молиться в мечетях, а индуистам в своих храмах. Народ Индии обратился к Афганистану через свои газеты (это несмотря на тиранический закон о Прессе!) с просьбой о помощи в борьбе против этого жестокого закона. Около афганской границы вспыхнули беспорядки, и афганцы переместили к границе войска, чтобы усилить свои пограничные посты. Восемь самолетов из Индии атаковали эти афганские войска, и пять из этих самолетов были сбиты. Тогда Афганистан был вынужден объявить войну.

Генерал прибыл в Туркестан, чтобы предложить помощь солдатами и попросить помощь оружием, особенно артиллерией. (Конечно, у Туркестанского правительства не было никакого оружия для оказания такой помощи.) Он сказал, что собирался на Мирную Конференцию, а затем намеревался посетить мировые столицы, чтобы объявить им о независимости Афганистана.

Новости о войне — конечно, все об успехах афганцев, — были главными новостями в местных газетах приблизительно недели три. Тем, кто знает, кто такие Моманд,[61] проживающие в пограничной с Индией области Афганистана, будет интересно узнать, что некий господин Хаджи Сахиб Турангзайский (подстрекатель Моманд, с которым я когда-то имел деловые отношения), занял английский город Шабкадар.[62] Город Пешавар был окружен армией мусульман. Но отношения Афганистана с Индией при этом, как заявлялось, были дружественными!

Генерал привез афганский заказ эмиру Бухары. Также полагаю, он попросил у эмира военных инструкторов, а также послал людей из Афганистана в Бухару, чтобы изготавливать патроны и другую военную амуницию. Это должно было быть, конечно, в конце концов направлено и против Советской России. Эта афганская миссия после посещения различных европейских столиц прибыла в Лондон в августе 1921 года.