Миссия в Венецию

— Я тебя прикончу, если ты не перестанешь орать! — прошипел Бат.

Я уже был рядом с ним. Женщина не умолкала, но вдруг словно захлебнулась собственным криком.

— Что ты делаешь, — простонала она, — убери револьвер! — В ее голосе слышался ужас.

Раздался приглушенный звук выстрела совсем рядом со мной, и наступила тишина.

Я заметил шевелящуюся тень и выстрелил наугад. Вероятно, он увидел движение моей руки, потому что ответный выстрел прозвучал практически одновременно. Его пуля задела мне щеку. Бат поднялся и, шатаясь, попытался отступить. Револьвер выскользнул из его руки. Я выстрелил еще раз. Пуля ударила ему в грудь, отбросив назад.

Я вынул карманный фонарик и включил его. Луч света осветил кошмарную сцену. Женщина лежала на боку, выгнувшись дугой. Ее лицо было разбито пулей из револьвера сорок пятого калибра. Бат лежал почти рядом с ней, его рука касалась ее голых ног. Кровь, похожая на томатный сок, текла из раны на его груди.

Я перевернул его. Он дернулся, приоткрыл глаза и заворчал.

— До встречи в аду, Бат, — сказал я, прижимая дуло пистолета к его уху.

Прежде чем я успел нажать на спуск, он дернулся, глаза его закрылись, тело безвольно застыло.

Я поднялся на ноги. Ныла рука, кровь текла по лицу. Болел бок. Но все это меня мало беспокоило. Дело закончено. Теперь я мог вернуться к Клер.

Я спустился на первый этаж, распахнул дверь и вышел в ночь. Моя рука по-прежнему сжимала «люгер». Посмотрев на него, я подумал: не будет ли лучше избавиться от него? А вдруг он мне вновь понадобится? Разве можно быть уверенным в завтрашнем дне? Хотелось бы верить, что у меня настанет спокойная жизнь. Ведь я так хочу обрести спокойствие. Что ж, попробуем еще раз, но надо быть готовым к худшему. В один прекрасный день какой-нибудь шустрый парень вновь попытается наступить мне на ногу. Тем хуже для него!

В настоящий момент я хотел только одного: поскорее вернуться к Клер. А будущее, что ж, оно всегда непредсказуемо!..

Джеймс Хедли Чейз Миссия в Венецию

1

Мариан Ригби, высокая брюнетка, одетая в серый костюм и красный берет, быстро шла по выложенной брусчаткой улице Арпер Брук Мьюз. По обеим сторонам этой улицы расположились гаражи, в которых стояли «роллс-ройсы», «бентли» и «даймлеры», чьи владельцы жили поблизости. Рядом с гаражами находились квартирки шоферов, которые тратили массу времени на то, чтобы мыть, чистить и полировать свои чада.

В конце улицы, прямо в тени американского посольства, располагался дом в два этажа. Его белые стены, зеленые ставни и разноцветные цветочные горшочки в окнах привлекали внимание прохожих. Этот дом принадлежал богатому американцу Дону Миклему, чье имя постоянно появлялось на страницах газет в разделе светской хроники. Мариан Ригби была личной секретаршей Дона Миклема.

Этим утром она пришла раньше обычного: Дон Миклем уезжал сегодня в Венецию. Там у него был дворец, и Дон хотел отдохнуть немного, катаясь на гондоле и слушая чудесные песни, которыми все еще славится Венеция.

Пока Мариан стояла перед дверью дома двадцать пять «а» и разыскивала в кармане ключ, шофер, мывший забрызганный грязью «роллс-ройс», оставил свое занятие и приложил два пальца к фуражке.

— Доброе утро, мисс Ригби, — сказал он, осклабясь.

— Доброе утро, Гарри, — ответила Мариан и слегка улыбнулась в ответ, но шоферу показалось, что ее улыбка осветила всю улицу. Мариан нравилась ему. Они виделись каждое утро, и каждый раз он старался переброситься с ней хоть парой слов.

Наконец девушка нашла ключ и исчезла в доме. Шофер глубоко вздохнул.

«Повезло же этому Миклему, что у него работает такая классная девчонка, — думал шофер, снова принимаясь за свое дело. — Если пораскинуть мозгами, этот янки, должно быть, родился под счастливой звездой. Говорят, после смерти папаши ему досталась чертова уйма денег, дворец в Венеции да еще роскошные апартаменты в Нью-Йорке. Этот милый домик в Лондоне, кстати, тоже не так уж плох… — Гарри направил струю из шланга на капот „роллс-ройса“, и его мысли приняли другое направление. — Если бы все американцы были такими, как этот Дон, можно было бы не заботиться, как жить дальше. Он замечательный парень! Всегда имеет в запасе приветливое словечко, когда проходит мимо, и не задирает нос. А эта девчонка, его секретарша, думает только о себе. Правда, мистеру Миклему не надо тревожиться о том, чтобы заработать себе на жизнь, но и праздников у него тоже никогда не бывает. В половине шестого он уже выезжает куда-то. Пойди поищи другого такого, кто спал бы так мало. И правда! Если бы я жил так, как он, то уже через неделю отдал бы концы. — Шофер распрямился и взглянул на дом. — А его знакомые! Все — известные люди. Только вчера вечером был министр внутренних дел и американский посол. В предыдущий вечер — герцог, как там его… А, неважно». — Гарри любил читать в газетах светскую хронику, и лица этих людей были знакомы ему по фотографиям.