Миссионерские письма

Есть, есть у православных свой “папа”, старше всех пап и патриархов на свете. Он был от начала и будет до конца времен. Это тот “папа”, Которого призывали все апостолы Христовы, — Дух Святый, Дух мудрости и разума, Дух утешения и силы Божией. Он — истинный Папа Церкви Христовой от начала и до конца веков, без изменений и перемен, без дискуссий и выборов, без предшественников и наследников. А то, что апостолы признавали Духа Святаго своим Верховным Главой, мы доподлинно знаем из документа, написанного их рукой. На Первом Соборе в Иерусалиме апостолы записали свои знаменитые слова: угодно Святому Духу и нам(Деян. 15, 28). Перед каждым собором они Ему молились, Его призывали, Ему безусловно повиновались. Не так ли поступают и доныне архипастыри Церкви Православной? Накануне каждого собора они обращаются прежде всего к своему безгрешному Папе — Духу Святому. Со страхом и трепетом призывают Его благословение на всякое дело и безусловно повинуются Ему. И не только церковные главы, но и главы православных государств, министры, народные избранники начинали с молитвы к Духу Святому и только потом открывали соборный совет. Так же делали и делают школьные учителя: в начале учебного года они идут со своими ученика-ми помолиться Святому Духу. И всеблагий, всемогущий и всеведущий Дух Святый всем руководит, все укрепляет, все вдохновляет — и Церковь, и государство, и просвещение. И управляет всем не насильно, как земные диктаторы, но, как отец, — мудростью и любовью. Вам известно, что греческое слово “папа” в переводе значит “отец”. Следовательно, в самом прямом историческом и нравственном смысле Дух Святый — наш Отец, наш Папа. А для чего тогда Православной Церкви еще один отец, папа? Не предостерег ли нас Сам Господь Иисус Христос против земных “пап”, “отцов”? Девятнадцать столетий назад Он заповедал нам: и отцом себе не называйте никого на земле, ибо один у вас Отец, Который на небесах (Мф. 23, 9).

Мир Вам и здравия от Бога.

Письмо 49 журналисту И. Т., на вопрос о сожжении мертвых

Вы спрашиваете, почему Православная Церковь против кремирования усопших. Во-первых, потому, что считает это насилием. Сербы по сей день содрогаются от преступления Синан-паши, который сжег мощи святого Саввы на Врачаре. Сжигают ли люди мертвых коней, собак или кошек? Я о таком не слышал, но видел и слышал, что их закапывают в землю. Почему же тогда совершается насилие над мертвым телом человека, хозяина всех земных животных? Разве сожжение мертвых животных, особенно в больших городах, не было бы более оправданным, чем сожжение людей?

Во-вторых, этот языческий, варварский обычай был вытеснен из Европы христианской культурой почти две тысячи лет назад. Кто желает возродить его, тот пытается вернуть давно изжитый языческий обряд. В Англии, которую вряд ли можно назвать страной некультурной, этот вид неоязычества крайне непопулярен. Я расскажу вам одну историю.

Во время войны один известный серб повредился умом и незадолго до смерти попросил кремировать его, когда он умрет. В назначенный день наша небольшая сербская колония собралась у крематория на Голдерс Грин. Когда тело покойного погрузили в печь, мы содрогнулись от ужаса при виде этого. Нас пригласили подождать с другой стороны печи: “четверть часа подождать прах”; мы подошли, чтобы встретить своего земляка в виде горсти пепла. Прождав больше часа, в удивлении, что огонь так долго мучается с одним нашим покойным, мы спросили служащего, в чем дело. Он извинился тем, что печь совсем остыла, “потому что используется не каждый день: редко кто добровольно хочет быть сожжен”. Услышав это, мы разошлись, не в силах ждать конца мучений нашего брата. А если вам неизвестно, в Лондоне ежедневно умирает больше тысячи людей. В Америке я видел могилы президентов Вильямса, Рузвельта, Линкольна и многих других выдающихся людей. Никто из них не был кремирован. Тем больше удивило меня, что среди потомков святого Саввы есть единомышленники Синан-паши!

Один персидский адвокат рассказывал мне об их “самом разумном отношении” к мертвым. Они, то есть персидские огнепоклонники, хотя и поклоняются огню, как божеству, не сжигают своих умерших, а кладут их на землю, для трапезы птицам. Их кладбище огорожено высокими стенами, на которых в ожидании дремлют стаи орлов. Гробовщики вносят на кладбище покрытого полотном нагого мертвеца, кладут на землю и быстро удаляются. Тогда орлы проворно принимаются за работу, и через несколько часов от мертвого человеческого тела остаются голые кости, которые уже никто не погребает. Персидская логика объясняет это так: “При жизни мы питались животными, справедливо и нам накормить их собою”. Я был удивлен такими рассуждениями, хотя должен был признать, что они не уступают рассуждениям приверженцев сожжения.