Миссионерские письма

Истинная служба только первая, ни с чем иным не смешанная. Две другие — службы диаволу. Народная русская интеллигенция совершала службу Богу, подчиняя все интересы земного царства интересам Царства Небесного, Царства “не от мира сего”. Антинародная русская интеллигенция хотела служить и Небесному, и земному царствам, при этом первое используя как средство для получения второго, поэтому сбылись на ней слова Спасителя: не можете служить двум господам [255]. Антинародная русская интеллигенция, презирая народ, как “непросвещенную массу”, как бесформенное и слепое болото, желала, так сказать, осчастливить народ укреплением земного царства, отвергая Небесное.

Около двух веков велась борьба между двумя лагерями русской интеллигенции — и в политике, и в литературе, и в искусстве. Наконец антинародная русская интеллигенция с земными умом и сердцем возобладала над народной интеллигенцией с небесными сердцем и умом, и первая осталась в отношении ко второй, как два относится к единице. Попущением сил небесных возобладали и пришли к власти иудействующие, они и поныне властвуют над Россией — Русской землей, но не русской совестью. Подобно слову, которое сказал Господь сатане об искушении праведного Иова: вот, он в руке твоей, только душу его сбереги (Иов. 2, 6).

Сколько бы сатана ни выглядел умным в своих собственных глазах, он глуп во всех своих кознях против святой небесной логики. И рука сатаны не коснется души русского народа: Господь не попустит. И сила иудействующих в России не означает их победы, но только прелюдию к русской победе. Как и в случае с Иовом, так и в случае с Россией диавол покорно рабствует Всевышнему, всемогущему, непобедимому, победоносному Отцу Света. Об этом свидетельствует и это подтверждает нам иудейская Библия, которую отвергли иудействующие. Словно странствующие акробаты, иудействующие безбожники ходят по канату князя ада, от провала к провалу, от поражения к поражению, со времен истории змия-искусителя и доныне. Их всегдашнее дело, испокон веков, — дерзко оболгать Бога, злобно отрицая Небесное Царство, и тщетно строить земное царство. Но, когда воссияет свет Христов, их тень в истории станет мрачным пугалом человечеству и толкнет его еще ближе ко Христу.

Письмо 152 одному священнику, о внешних “мелочах”

Вы, честный отче, считаете священнические одежды, бороду и волосы “мелочью”. Вас удивляет, что священноначалие беспокоится о них. Однако далее Вы говорите о важности проведения реформы, касающейся внешности и поведения священника. Как же согласуются “мелочь” и важность реформы? Каждый друг Церкви должен спросить себя: почему офицеры царя земного не протестуют против своей униформы, не протестуют ни таможенники, ни полицейские, ни лесники, ни железнодорожники? Они носят то, что предписывает начальство, без ропота и ведут себя так, как требуют правила. Как это возможно, чтобы одни только “офицеры” Царя Небесного восставали против своей “униформы” и правил поведения? Если народ хочет видеть своего батюшку в рясе, с бородой и длинными волосами, все остальные причины не обсуждаются. Если народу неприятно видеть священника в одежде торговца со стрижкой и без бороды, такую “реформу” нужно любой ценой прекратить, как оскорбляющую благочестие народа. В таком деле, следовательно, критерием является религиозное чувство народа и его суд, а не вкусы отдельных священников. Кроме того, если борода и длинные волосы не мешают поэтам, художникам, даже партийным вождям, почему же они будут мешать священникам Христовым, духовникам и пастырям народным?

Блаженный Иероним с иронией писал о священниках своего времени, любящих внешний лоск: “Мне стыдно сказать, но есть люди, принимающие священнический или диаконский сан с той целью, чтобы свободнее общаться с женщинами. Они заботятся исключительно о своем костюме, длине волос, носят драгоценные перстни с бриллиантами; ходят, едва касаясь земли, чтобы не испачкаться. Можно подумать, что это новобрачные, а не священники!”.

В античные времена борода была отличием философов. Однажды случилось так, что в силу появления множества философов-шарлатанов кесарь издал распоряжение обрить бороды всем философам. Эпиктет, величайший философ того времени, ответил на это: “Кесарь может лишить меня головы, но не бороды!”. Вот какое значение он придавал этому внешнему отличию своего звания.