Миссис Корнер расплачивается

- Да, пьеса была забавной. Я сам смеялся, - признал мистер Корнер. - Но вместе с тем не скрою, что считаю пьянство темой мало...

- Да он вовсе не был пьян, - возразила миссис Корнер, - он был в меру весел и общителен.

- Дорогая моя! - протестующе воскликнул мистер Корнер. - Он буквально не мог держаться на ногах.

- Зато он был гораздо занятнее тех, кто держится, - отпарировала миссис Корнер.

- Пойми, дорогая Эми, - наставительно сказал мистер Корнер, - что мужчина может быть занятным, не будучи пьяным, и точно так же быть пьяным, вовсе не будучи...

- Ах, мужчине идет, если он иногда позволяет себе что-нибудь лишнее.

- Но, дорогая моя...

- И ты сам, Кристофер, только выиграл бы, если бы позволял себе что-нибудь лишнее - иногда!

- Мне бы хотелось, - сказал мистер Корнер, передавая жене свою пустую чашку, - чтобы ты не говорила того, чего не думаешь. Если бы кто-нибудь тебя услышал...

- Больше всего меня злит, - воскликнула миссис Корнер, - утверждение, что я говорю одно, а думаю другое!

- Так зачем это делать? - поинтересовался мистер Корнер.

- Я этого и не делаю. Я хочу, чтобы ты иногда вел себя, как другие, понимаешь - хочу! - объяснила миссис Корнер.

- Вряд ли ты хочешь сказать, дорогая моя, - продолжал настаивать ее муж, - что ты искренне считаешь, будто я только выиграю, если стану пьянствовать, хотя бы даже изредка.

- Я не говорила о пьянстве, я сказала: "позволить себе что-нибудь лишнее".

- А я как раз позволяю себе кое-что в умеренных дозах, - объявил мистер Корнер. - "Умеренность во всем" - вот мой девиз.

- Я давно это знаю, - ответила миссис Корнер.

- Всего понемногу и... - На этот раз мистер Корнер сам остановился на середине фразы. - Боюсь, - сказал он, вставая, - что нам придется отложить дальнейший спор на эту интересную тему. А теперь, дорогая, если тебе не трудно, выйди со мной в коридор, я должен обсудить с тобой некоторые хозяйственные мелочи.

Хозяин и хозяйка протиснулись мимо гостьи и закрыли за собой дверь. Гостья продолжала завтракать.

- Как я этого хочу! - в третий раз повторила миссис Корнер, вновь усаживаясь за стол через несколько минут. - Я бы отдала все на свете, все, - повторила она с горячностью, - чтобы Кристофер хоть немного походил на обыкновенного, настоящего мужчину.

- Но ведь он всегда был таким, как сейчас, - напомнила ей подруга.

- Во время помолвки, конечно, естественно, что мужчина ведет себя безупречно. Но я не думала, что он всегда будет таким.

- Мне кажется, что он - на редкость славный малый. А ты - одна из тех, кто не умеет ценить своего счастья.

- Я знаю, что он славный, - согласилась миссис Корнер, - и я очень его люблю. Но именно потому, что я его люблю, я не хочу краснеть за него. Я хочу, чтобы он был настоящим мужчиной и делал все то, что делают остальные мужчины.

- А разве решительно все остальные мужчины ругаются и при удобном случае напиваются?

- Конечно, как же иначе, - авторитетным тоном промолвила миссис Корнер. - Мужчина должен быть мужчиной, а не мокрой курицей.

- А ты когда-нибудь видела пьяного мужчину? - спросила ее подруга, грызя кусочек сахара.

- Сколько угодно, - ответила миссис Корнер, облизывая свои пальцы, запачканные вареньем.

Этим миссис Корнер хотела сказать, что она пять или шесть раз в своей жизни побывала в театре, выбирая из репертуара британского театра пьесы преимущественно развлекательного характера. А в реальной действительности она в первый раз столкнулась с этим явлением только через месяц после вышеописанного разговора, давно забытого наиболее заинтересованными в нем лицами, - и никто не мог быть более удивлен всем происходящим, чем миссис Корнер.

Как это с ним стряслось, мистер Корнер никогда не мог во всех подробностях вспомнить. Он не принадлежал к людям, для которых существуют проповедники трезвости. Свой "первый бокал" он выпил так давно, что даже не помнил, когда это было, и с той поры перепробовал содержимое многих других бокалов. Но еще никогда мистер Корнер не переходил и не испытывал искушения перейти границы своей любимой добродетели - умеренности.

"У нас была на двоих одна бутылка кларета, - не раз припоминал впоследствии мистер Корнер, - добрую половину которой выпил он. А затем он вытащил маленькую зеленую фляжку. Он сказал, что этот напиток приготовлен из груш и что в Перу его берегут специально для детских праздников. Конечно, он мог сказать это в шутку, но, так или иначе, мне совершенно непонятно, как одна-единственная рюмка... не мог же я выпить больше одной рюмки, пока он рассказывал свои истории..."

Тут была неясность, которая мучила мистера Корнера.

Этот "он", который рассказывал свои истории, приведшие к столь плачевным результатам, был некий Биль Дамон, дальний родственник мистера Корнера, старший помощник капитана парохода "Фортуна". Они не видели друг друга с детства, и вдруг случайно встретились на Лиденгол-стрит.