Миссис Крэддок

Берта гневно сверкнула глазами, но Крэддок, конечно, не заметил ее раздражения. Он предпочитал брать в пару мисс Гловер. Сестра священника играла превосходно, и ради хорошей игры Крэддок легко мог пожертвовать чувствами жены. Неужели он не знает, что Берту вообще не интересует теннис, что она участвует в этой забаве только затем, чтобы побыть рядом с ним? Рядом с Крэддоками в этот момент находились только мисс Гловер и Артур Брандертон, и Эдвард в своей обычной добродушной манере пошутил:

— Берта у нас неумеха! Конечно, она пока только новичок. Дорогая, ты не против сыграть в паре с генералом Хэнкоком?

Артур Брандертон засмеялся, Берта тоже улыбнулась мужниной остроте, но при этом покраснела.

— Я совсем не буду играть. Необходимо проследить, чтобы подали угощение, и потом еще не все гости собрались, надо их принять.

— Ах да, я и забыл, — беззаботно ответил Эдвард и, взяв под руку молодого Брандертона, двинулся прочь. — Идем, старина. Нужно подыскать замену в команду начинающих. — Мысли о жене он уже выбросил из головы.

Эдвард обладал невероятно дружелюбной, открытой манерой общения, так что окружающие моментально проникались к нему симпатией. Берта, бледнея, проводила обоих мужчин взглядом.

— Мне нужно на минутку заглянуть в дом. Фанни, голубушка, займите миссис Брандертон, — сказала она мисс Гловер и поспешно удалилась.

Берта вбежала в спальню, бросилась на кровать и залилась слезами. Унижение казалось ей смертельным. И как только Эдди — любовь всей ее жизни! — мог обойтись с ней так жестоко? Что плохого она ему сделала? Он знает, да, прекрасно знает, какое счастье способен подарить Берте, и нарочно повел себя грубо. Берта горько рыдала, ревность к мисс Гловер (не к кому иному!) внезапно острой болью пронзила ее сердце.

— Он меня не любит! — простонала она, и слезы еще сильнее хлынули из ее глаз.

В дверь постучали.

— Кто там? — крикнула Берта.

Ручка повернулась, в спальню вошла мисс Гловер, от волнения покрывшаяся красными пятнами.

— Прошу прощения, Берта, но мне показалось, что вам нехорошо. Могу я чем-нибудь помочь?

— Ничего страшного, — ответила Берта, вытирая слезы. — Жара плохо действует на меня, вот голова и разболелась.

— Попросить Эдварда подняться к вам? — сочувственно предложила мисс Гловер.

— Зачем мне Эдвард? — раздраженно ответила Берта. — Через пять минут я буду в полном порядке. У меня часто бывают похожие приступы.

— Я уверена, что он не хотел вас обидеть. Он сама доброта!

— Что вы такое вообще говорите, Фанни! — вспыхнула Берта. — Кто не хотел меня обидеть?

— Я подумала, что вы расстроились, когда Эдвард назвал вас неумехой и новичком в игре.

— Милая, вы, должно быть, считаете меня совсем дурочкой! — нервно рассмеялась Берта. — Совершенно очевидно, что я и есть неумеха. Говорю же, всему виной погода. Хорошенькая жизнь у меня была бы, если бы я огорчалась всякий раз, когда Эдди скажет что-либо подобное!

— Может быть, все-таки прислать Эдварда к вам? — с сомнением в голосе спросила мисс Гловер.

— Боже милостивый, зачем? Видите, мне уже лучше. — Берта промокнула глаза и провела по лицу пуховкой. — Дорогая, мне всего лишь сделалось дурно из-за жары. — Она сделала над собой усилие и звонко расхохоталась, так что сестра викария почти поверила в правдивость ее слов. — Ну, пора идти к гостям, не то миссис Брандертон станет жаловаться на мои скверные манеры больше обычного.

Берта обняла добродетельную деву за талию и почти бегом потащила ее за собой вниз по лестнице, к ужасу и изумлению последней.

За оставшийся вечер Берта ни разу не бросила взгляда на Крэддока, однако блистала очарованием, весело щебетала и смеялась. Все собравшиеся отметили приподнятое настроение хозяйки и сошлись на том, что она совершенно счастлива.

— Глаз радуется, когда видишь такую замечательную пару, — выразил общее мнение генерал Хэнкок. — Полное благополучие в семье!

Однако недавняя сцена не ускользнула от острого взора мисс Лей. С щемящим сердцем она видела, как мисс Гловер побежала вслед за Бертой. К сожалению, в ту минуту мисс Лей не могла остановить сестру викария, поскольку была связана разговором с миссис Брандертон. «До чего же навязчивы эти добросердечные души! Лучше бы оставила бедную девочку в покое!» — пронеслось у нее в голове.

Чуть позже мисс Лей озарило прозрение, она поняла всю картину. «Какая же я бестолковая! — мысленно отругала она себя и, обмениваясь сладко-завуалированными дерзостями с миссис Брандертон, продолжила обдумывать произошедшее. — Все стало ясно с первого раза, когда я увидела их вместе. Как я могла забыть?»

Мисс Лей пожала плечами и пробормотала себе под нос максиму Ларошфуко:

— Entre deux amants ily a toujours un qui aime et un qui se laisse aimer[26].

Помолчав, она на том же языке произнесла еще одну фразу; не зная автора, мисс Лей осмеливалась приписывать ее себе. Ей показалось, что эти слова как нельзя лучше подходят к ситуации.

— Celui qui aime a toujours tort[27].

Глава XIV