Миссис По

– Нет ничего страшнее холодной реальности. Но читатели не хотят ее, так? – Он адресовал мне горькую улыбку. – Как вы считаете, о чем я должен писать?

– Мне нет нужды говорит вам об этом. Вы – самый популярный писатель Нью-Йорка.

– Вы так думаете? – Он впился взглядом в мое лицо, словно ища в нем подтверждение неискренности моих слов.

– Ваш «Ворон» у всех на устах. Моя подруга Элиза слышала «Никогда» со сцены в парке. Неподалеку от моего дома это слово скандировали маленькие девочки, прыгавшие через веревочку. Каково это, когда тысячи читателей вдруг начинают вас обожать?

Он скривился.

– По правде говоря, миссис Осгуд, я всю свою жизнь стремился стать знаменитым. Но, как ни странно, сейчас, достигнув определенного успеха, я не чувствую себя лучше, чем прежде. На самом деле, я даже чувствую себя хуже. Это словно стоять на краю пропасти, глядя в бездну.

Увидев, что он абсолютно серьезен, я сказала:

– Может быть, вам нужно время, чтобы начать наслаждаться своей славой. Вы сказали, что работаете по шестнадцать часов в день. Вы наверняка просто вымотались.

– Журналы сами по себе не издаются, и книги тоже сами не пишутся.

– Может, вам нанять кого-нибудь, чтоб он взял на себя часть вашей издательской работы?

– Если я хочу когда-нибудь начать издавать собственный журнал, я должен знать эту работу изнутри.

– Так вот для чего вы стараетесь? Чтоб издавать свой журнал?

– Да. Это одна из моих целей. – Он слегка улыбнулся. – Вы меня поймали.

Я подумала, что моя цель – создать себе литературную репутацию и, что ничуть не менее важно, быть хорошей матерью.

– Есть так много способов занять каждый час каждого дня! Такой позор, что мы живем только одну жизнь.

– Так ли это, миссис Осгуд?

Я видела, что он серьезен.

– Думаете, у нас есть второй шанс?

– С этими бесконечными горестными воспоминаниями? Нет. Наш Создатель не настолько жесток.

– Тогда чего же нам ждать впереди, как вы полагаете?

– Мы с вами, миссис Осгуд, поэты. Наше дело – задавать вопросы, а не отвечать на них.

Я поблагодарила его про себя за то, что он думает обо мне как о равной.

И в тот же миг он стиснул мою руку. Из открытых дверей салуна, шатаясь, вывалился человек с упавшими на лицо сальными волосами, следом за ним неслись обрывки разговоров и смех. Пока мы ждали, когда он, выписывая кренделя, уберется с нашего пути, я смотрела вниз, на руку мистера По. Он перехватил мой взгляд.

Время вдруг странно и резко замедлило свой бег. Мы настороженно смотрели друг на друга, будто что-то изнутри связало нас между собой, а сами мы страшились этой связи и сожалели о ней. По тротуару к нам спешила миссис Клемм, ее капор съехал набок, шаль почти соскользнула с плеч.

– Эдди! Эдди! Скорее! Там Виргиния…

Его рука соскользнула с моей.

Я смотрела им вслед. Даже на бегу он оставался таким же прямым и лощеным, а она шаркала и спотыкалась. Они уже скрылись, а я еще долго ощущала его прикосновение. Я надеялась, что его хрупкая молодая жена поправится, хотя мягкий голос внутри меня шептал: «Я хочу, чтоб он был моим».

* * *

По дороге домой я зашла в Историческое общество на Вашингтон-сквер. Общение с мистером По возымело волнующее действие: мне захотелось писать. Может, если я как следует возьмусь за дело, то смогу содержать себя и свою семью. С такими мыслями я брела по галерее, ища вдохновения в портретах, а вокруг меня негромко беседовали какие-то люди. В голове у меня бродило стихотворение о Времени, но, как и множество стихов и рассказов, которые частенько сверкали в моем воображении, будто драгоценные камни, оно рассыпалось в прах, стоило мне найти карандаш и бумагу и усесться.

Разочарованная, я зачеркнула глупые строчки, которыми успела заполнить лист, и принялась склонять свою фантазию к написанию мрачной истории для мистера Морриса. Как ни странно, в мозгу у меня сидел неведомо как проскользнувший туда образ миссис По. Уставившись на свой рабочий стол, я представляла ее темным ангелом, который явился на землю в облике прекрасной молодой женщины. Своей нежностью и невинностью она очаровывает обожателей, убаюкивает их бдительность лишь для того, чтоб внезапно напасть и…

…И что? Свернуть им шеи? Я положила карандаш. Даже мистер Моррис не захочет печатать такую чепуху. Как мне только пришла в голову подобная идея? Содрогаясь от собственной испорченности, я убрала все в ридикюль и сразу же ушла.

Когда я вернулась домой, Элиза шила в цокольной гостиной. Она встретила меня вопросительной улыбкой. Посторонний ни за что бы не догадался, что в глубине ее веселых голубых глаз притаилась грусть, потому что Элиза все еще оплакивает двухлетнего сынишку, умершего от скарлатины почти три года назад, и семилетнюю дочь, которую унесла дифтерия.

– Мэри повела детей в парк. – Она вытянула нитку. – Надеюсь, ты не возражаешь.

Я сняла шляпу.

– Спасибо тебе. Честно сказать, я не знаю, что бы я без тебя делала.

– Не бери это в голову. Как тебе показался мистер По?

– Говоря по правде, он был очень мил.

Она рассмеялась:

– По?

– Как ни удивительно, да.

– Мы сейчас говорим о человеке, который регулярно разносит в пух и прах Лонгфелло?