Миссис Всё на свете

Чернокожие составляли менее четверти учеников школы и, по негласному правилу, за ланчем садились отдельно от всех, однако для товарищей по команде действовало послабление, и Джо к ним присоединялась, если их с Линни перерывы на ланч не совпадали. Она слушала болтовню Верниты о своем парне, оставшемся в Северной Каролине, и рассказы Ладреа с Ладонной, которые ходили в церковь, где был проповедником отец известной певицы Ареты Франклин, и встречали саму Арету и Розу Паркс. Знаменитая активистка перебралась в Детройт после того, как ее арестовали за отказ пересесть в заднюю часть автобуса в городе Монтгомери, штат Алабама.

– Роза Паркс сказала так: «Люди решили, что я не уступила место белому потому, что устала, но это неправда», – сообщила Ладреа, – на самом деле…

И тут вмешалась ее сестра:

– Она устала уступать!

– Ух ты! – Джо попыталась представить себя на месте отважной Розы Паркс, которая не побоялась ни ареста, ни тюрьмы. – Могу поспорить, здесь ей живется гораздо лучше, чем на юге.

Чернокожие девочки переглянулись.

– В чем дело? – не поняла Джо.

– Ты правда так думаешь? – спросила Ладреа, подняв брови. – Сколько, по-твоему, белых проживает в нашей многоэтажке?

– Или на нашей улице, – добавила Ладонна.

– И сколько белых ходит в школу, где учится наш младший братишка?

– Хм-м…

– Ни одного! Ноль! В Детройте такая же сегрегация, как и на юге. Разница лишь в том, что здесь законы мягче.

Джо откусила морковку, вспоминая руки матери у себя на плечах, свою восьмилетнюю попку на покрытом полиэтиленом диване. «Одного полета птицы должны стаями водиться».

– Это нечестно! – заявила она.

Девочки снова обменялись взглядами. Ладонна закатила глаза. Ладреа цыкнула сквозь зубы.

– Давайте сменим тему, – предложила Вернита. – У меня от вас голова разболелась! К тому же после обеда нам еще полосу препятствий бежать. – Она подалась вперед, сверкнув крестиком на шее, и указала на лимонный пирог, который Джо принесла из дома: – Будешь?

Джо протянула ей свой десерт, размышляя о Мэй и Фриде.

– Это не честно, – повторила она, но тут прозвенел звонок, и все побежали на урок.

В раздевалке после занятия к Джо подошла Ладреа.

– Знаешь, если ты действительно хочешь что-нибудь сделать…

– Хочу, – кивнула Джо.

– Каждую субботу у бассейна «Кристалл», на углу Гринфилд-стрит и Эйт-Майл, проходят пикеты. В этом бассейне разделяют посетителей по расовому признаку. Из наших на пикеты много кто ходит. – Она смотрела на Джо, и ее лицо было непроницаемо. Под мышкой – баскетбольный мяч, из косички выбилась прядь волос. – Мы встречаемся здесь, у школы, в десять часов и едем туда.

Джо кивнула. Сердце громко стучало в груди. Мать вряд ли бы ее одобрила. Сара с Кеном верили в интеграцию и считали, что все могут жить где угодно, и черные, и белые. «Евреев самих слишком притесняли, чтобы они поступали так с другими», – говорил отец Джо. Однако он же переехал на другой конец города лишь потому, что старый район начал «меняться». Теперь Джо достаточно подросла и понимала, что там стали селиться темнокожие. Ее мать высказывалась еще более недвусмысленно: «Не нарывайся на неприятности» и «Не вороши осиное гнездо».

В субботу утром Джо встала пораньше и сообщила Саре, что пойдет в школу потренировать штрафные броски.

– К четырем будь дома, – предупредила мать, не глядя на нее.

Джо села на велосипед и поехала в школу.

– Не думала тебя здесь увидеть, – удивилась Ладонна, а Ладреа сказала:

– Тебе понадобится плакат.

Пришло с десяток учеников, и черных, и белых, с картонными плакатами, на которых черной краской было написано: «Равенство сейчас», «Интеграция», «Свобода и справедливость для всех».

Джо собралась с духом и макнула кисточку в краску.

– А Вернита придет? – спросила она, выводя слово «равенство» и надеясь, что получится ровно.

Ладонна презрительно махнула рукой с длинными ногтями, которая так ловко хватала баскетбольный мяч:

– Забудь о ней!

Джо поехала с сестрами Мур на их Mercury пятьдесят девятого года. Она ходила по кругу перед сетчатым ограждением бассейна, мимо проезжали машины. Некоторые сигналили в знак поддержки, большинство не обращали на пикетчиков внимания. Когда все закончилось, она встретилась с Линетт в салоне красоты, где той мыли и укладывали волосы.

– Чем занималась сегодня? – спросила Линетт, прикрыв лицо пластиковым веером, пока помощница парикмахера заливала ее кудри лаком Elnett от макушки до кончиков, вившихся у самых щек.

– Да так, ничем, – ответила Джо.