“Сколько можно это терпеть? Ох… Я так устала!”. – Барлоу снова легла на кровать, падая лицом вниз на жёсткую подушку. – “Когда же я адаптируюсь ко всему этому? Учёные говорят, что человек привыкает ко всему только через месяц, но это ведь не так! Пятнадцать лет! Пятнадцать… мать его… лет… я не могу привыкнуть к своей жизни. Жить всё время в напряжении – это не жизнь!”. – Она яростно бросила подушку в сторону. – Я хочу умереть, – тихо, чуть ли не в слезах произнесла Ангелина. Потом Барлоу встала, взяла свою подушку, легла на кровать и стала обильно плакать прямо в неё; чтобы не услышали её родители, а также чтобы стало легче.
– АНГЕЛИНА! – прозвучал мамин голос, будто в дом ворвались бандиты, схватили её и тут же начали резать.
Пора успокаиваться. Надо вставать. Жить новый день. Проживать новые страдания. Вдруг она вновь вспомнила, что у неё есть друзья. Есть поддержка. Хоть кто-то есть, кто выслушает искренне. И Барлоу успокоилась. Она снова встала с кровати, аккуратно положив подушку на место, и стала переодеваться перед тем как выйти из своей комнаты. На публику. “
– – -
Звенит будильник. В этот момент так не хочется как-то реагировать. Пускай себе бренчит, под сопровождением музыки ещё приятней видеть сны. Однако молодая ручёнка потянулась за телефоном, чтобы его выключить. Уже по привычке, глаза поднялись на циферблат. Семь часов.
– Что? СЕМЬ ЧАСОВ?
Моментально сигналы мозга дошли до опорно-двигательного аппарата. Ричард встрепенулся, перевернулся с ног на голову и, не переодеваясь побежал на кухню.
– Я же был здесь вчера! – Кухня выглядела совершенно чистой, вымытой от
Кто-то стал спускаться на первый этаж. Шаги были неторопливыми, спокойными. Ричард уже почувствовал по темпу шага кто это мог быть.
Из-за угла вышла его мама, уткнувшись в телефон, просматривая свежайшие новости, что произошли за прошедшую ночь.
“
– Мам, а где папа? – вместо доброго утра сказал Дэвис.
– Спит ещё, – полусонным голосом произнесла Лорейн. Она посмотрела в окно. Солнце только-только начало выходить из-за диагонали. В ответ “светилу” мать зевнула, причём прилично, насколько позволяли человеческие скулы. – Ты позавтракал? – Она отвела взгляд на сына.
“Только об этом и думаете. Ну конечно! Так бы, при первой же возможности вас всех лишили бы родительских прав!” – резко взбрело в голову Ричарду.
– Вот только встал…
– А время! Ты вообще видел его? – Лорейн снова уткнулась в экран телефона.
– Да я пару яиц щас сырых съем и пойду…
– Успеешь?
– А как же.
– Слава богу!
С этими словами, мать ушла обратно на второй ярус.
“
– – -
– И не забудь варежки. Сегодня обещали пасмурную погоду, – перед уходом напомнила мама Марты, Обри. Солнце только вставало, а Обри уже устала, вспомнив, за скольким же надо усматривать сегодня. И так продолжался каждый день, чуть ли не пятый год подряд… Она поникла. Но пока не сломилась духом. Поэтому всё внимание получала Марта – когда надо и когда не надо.
– Они на мне, мам! – сказала Марта. “Я так и знала, что ты про них напомнишь.” – Я пошла! – “Зачем я это сказала?”
– Стой! Ты забыла тетрадь по обществознанию!
“
– Сегодня его не будет, вместо него нас отпустят домой пораньше.
– А что ж ты мне раньше не сказала об этом? У меня такие планы нагромоздились… будешь мне тогда помогать.
Лицо Марты преисполнилось раздражением. Она не входила в список ярых фанатов “когда всё идёт не по плану.”. Поэтому её надо обязательно предупреждать за день, за два…, а лучше за неделю. Тем не менее, мать игнорировала просьбы дочери, либо попусту забывала.
– Я хотела погулять со своими друзьями после школы… Можно?
Обри смотрела на неё, как на врага. Глаза матери говорили: Ты меня предать что ли хочешь? Оставить со всеми хозяйственными делами вот так одну? А ты погуляла и пришла да поела?
– Ну раз ты хочешь… хоть до поздна, – магическим образом отрезала она. Странности по итогу происходили не только на территории школы. – Только остерегайся тут всяких. Хоть у нас и посёлок, и каждый знает друг друга – друзья такие же малявки как и ты, говори им лучше сверн…
– Да знаю я, – прервала её Марта в попытке опровергнуть у себя в голове свою беспомощность по отношению к внешней среде.
– Ты как смеешь перебивать мать? – Её лицо говорило: она на измене и вот-вот может сорваться. – Я надеюсь, ты учитываешь тот факт, что я могу и передумать насчёт твоего вполне нечестного предложения…
– Я щас в школу опоздаю, – нашлась с ответом Марта.