Мистер Бяк

– Да-да. Мы все здесь семья, – поддакнул мистер Бяк Нормалю. И, обращаясь к сидящим, произнес: – Хочу представить Правлению нового управляющего самого большого Универмага нашего Города.

Респектабельные джентльмены одобрительно закивали.

После заседания, оставшись наедине с Кед-Биром, мистер Бяк вручил ему связку ключей, пояснив:

– Универмаг начинает работу с первыми лучами солнца и закрывается лишь тогда, когда из него уходит последний покупатель. Каждый день вы лично открываете и закрываете магазин. Это одно из моих главных правил. Вам понятно?

После чего мистер Бяк озвучил новому управляющему размер его жалованья. Бывшему продавцу такая зарплата не грезилась даже в самых смелых мечтах. Счастливый и окрыленный Кед-Бир Нормаль с рвением приступил к новой работе.

* * *

– …Семья! – вскрикнула тетушка Ноя. – Семья, – повторила она еще раз, прокашлявшись. Но вместо слов из ее уст лился лишь прекрасный завораживающий звук.

– Что со мной? – испугалась она, наполнив просторную гримерную приятной переливчатой трелью.

– Ну, и как тут наша звезда? – раздался за дверью слащавый мужской голос, и в комнату влетел розовощекий толстячок с зализанными назад волосами. – Сола, душечка, ты готова? – спросил он, окинув Ною оценивающим взглядом, и, заметив ее растерянность, представился: – Я Патти фон Тусса, директор самого лучшего театра в нашем Городе. Сола, дорогая, соберись! Сейчас твой выход! Публика ждет! Клифт проводит тебя на сцену!

Снаружи гримерной затрещали полы, и в дверной проем, низко согнувшись, заглянул огромный здоровяк. Жестом он указал следовать за ним. Перед кулисами Клифт остановился и пропустил ничего не понимающую женщину вперед.

Яркий свет софитов ослепил испуганную Ною. Многочисленные зрители замерли в ожидании.

– Где это я? Где моя девочка? Где моя малышка? Где Куша? – в отчаянии спрашивала у сидящих в зале людей новоиспеченная звезда.

Голос ее красивой мелодией разливался вокруг, завораживая всех своей красотой. В ответ зал взорвался бурными аплодисментами.

…Громила Клифт с восторгом хлопал вместе с остальными. У него, как и у Нои, это был первый день в мире мистера Бяка.

Накануне вечером, возвращаясь с работы, тощий невзрачный очкарик Клифт заглянул в цветочный магазин.

– Вам как обычно? Самый лучший? – спросил его молодой продавец, улыбаясь.

Клифт утвердительно кивнул и, взяв букет из рук цветочника, направился прямиком к дому Нормалей. Здесь жила женщина, в которую неприметный романтик Клифт был влюблен вот уже много лет. Каждый вечер с цветами маячил он под ее окнами, надеясь набраться храбрости и постучать в заветную дверь. Но до сих пор ни один из букетов так и не был подарен.

Сегодняшний вечер не был исключением. Потоптавшись у порога, незадачливый влюбленный собрался уже уходить, как вдруг дверь дома Нормалей отворилась, и из нее вышел незнакомый солидный мужчина.

Незнакомец бодреньким шагом спустился с крылечка и, остановившись возле Клифта, лукаво спросил:

– Как дела, Клифт? Подглядываешь в окна к соседям?

Для мужчины, похоже, эта встреча не была случайной.

– Что вы! Что вы! – торопливо начал оправдываться тщедушный очкарик, пряча за спину уже изрядно потрепанный букет. – Я только хотел увидеть Ною.

– Должен тебя огорчить! Она сегодня отправляется в очень долгое путешествие, – сказал мистер Бяк.

Заметив, как расстроился Клифт, он великодушно добавил:

– Но если хочешь – ты можешь последовать за ней. Думаю, в моем мире ты смог бы осуществить свои все самые сокровенные желания.

– Я смогу стать таким, чтоб меня замечали?

– Поверь, тебя трудно будет не заметить, – пообещал мистер Бяк, скрывая улыбку. И сообщив Клифту, как попасть в его мир, растворился в вечерних сумерках.

– Один, совсем один, – произнес свои волшебные слова очкарик.

Несколько месяцев в мире мистера Бяка пролетели, как один день

Рядовой Банди продолжал геройствовать в боях за Вершину Холма.

День за днем его отряд атаковал высоту. И хотя с появлением юного Нормаля отряду и удавалось подниматься все выше и выше, неприступный Холм все так и оставался неприступным.

Банди не уставал удивлять сослуживцев своими подвигами: то закрывал собой товарищей от пуль, то выносил раненых из-под огня. Вскоре в армии у Подножия Холма не осталось никого, кого не спас бы отважный герой.

Как-то сидя вечером у костра, Банди спросил старшину Пли:

– Почему началась эта война? И зачем кому-то понадобился этот бесполезный Холм?

– Я об этом никогда не задумывался, – ответил лысеющий командир отряда. – Да и не моего ума это дело. Мы воюем за Холм уже много лет. И, по правде сказать, за все это время так ни разу и не поднялись на его вершину. Да и зачем? Здесь, у Подножия Холма, нас хорошо кормят и тепло одевают. А вечерами после боя мы можем посидеть у костра в кругу хороших друзей… О чем еще можно мечтать? Воюй себе на здоровье!

«Бессмыслица какая-то, – мелькнуло в голове у Банди. – Зачем сражаться, если не ради победы?»

Кутаясь в шинель, мальчик заснул.