Мистер Блэквелл. Часть третья (СИ)

– Пойдем, – пробормотал он, открыв дверь. По машине пронесся холодный ветерок, и я поежилась, натягивая пальто, которое Тристан купил для меня. Он оказался прав. Той куртки, которую Ноэль упаковала в сумку, было бы недостаточно.

Он отнес наши сумки к парадному входу – огромной двери из массива дерева с железным молотком в форме львиной головы. Та сразу же открылась, и на пороге появилась пожилая женщина:

– Скорее, скорее входите! А то холод впустите.

Когда она закрыла за нами дверь, то сразу же по-матерински обняла Тристана, а через мгновение отстранилась, чтобы как следует рассмотреть его.

– Вот дьявол. Ты все хорошеешь и хорошеешь, – взгляд женщины остановился на мне. – А это, должно быть, та девушка, о которой ты рассказывал.

Она обняла и меня. Тристан улыбнулся, положив руку женщине на плечи, когда она отстранилась. Было очевидно, что он высоко ценил ее. И я никогда не видела, чтобы он так открыто проявлял нежность к кому-либо.

– Ноэль, это Мэри. – он выглядел счастливее, чем я видела его за весь день. – Она управляет домом, когда меня здесь нет. Она и ее муж Тим живут в восточном крыле. Мэри, это Ноэль.

– Да, я знаю, кто она, – ответила женщина, ее сильный акцент был певуче красив. – Тристан много рассказывал о тебе, моя дорогая.

Я не могла не порадоваться ее словам, хотя мне было интересно, что именно он ей рассказал.

– Что ж, я очень рада с вами познакомиться.

– Скажу тебе, что я знаю Тристана с тех пор, как он был совсем крошечным, и он никогда не привозил сюда женщину, – она подмигнула, а я покраснела. Тристан выглядел слегка смущенным. – О, довольно болтовни. Вы, должно быть, устали. Наговоримся утром.

Мэри еще раз обняла нас обоих, сказав, что в холодильнике есть тушеное мясо, на случай если мы голодны, и ушла.

Фойе было великолепным. Не было другого слова, чтобы описать его. Все, казалось, находилось в своем первоначальном состоянии, включая каменные стены и полы, прямо из какого-то средневекового замка. И все же помещение было теплым. Яркие гобелены и картины маслом украшали стены, а роскошные ковры устилали полы. Еще здесь был огромный камин, в котором тлели угли. Две лестницы вдоль противоположных стен вились в дальней стороне дома. Мэри исчезла, поднявшись по правой лестнице, но Тристан подхватил наши сумки и пошел налево.

Он увидел мое удивление, когда я огляделась, и улыбнулся мне, по-видимому, впервые за весь день.

– Я не стал делать здесь современный ремонт. Предыдущие владельцы поменяли сантехнику и проводку, но в остальном все осталось почти таким же.

– Уважаю твое решение. Ужасно было бы войти и обнаружить кафельные полы, джакузи и плазменный телевизор.

– Не обольщайся. В гостиной есть телевизор. – усмехнулся Тристан.

Я восхищалась картинами, пока мы поднимались по узкой лестнице. Тристан провел меня до самого конца коридора и толкнул скрипучую дверь, открыв красивую меблированную спальню, отделанную в элегантных кремовых и сиреневых тонах, похожую на спальню, в которой я останавливалась в Лондоне.

– Вот твоя комната, – тихо пробормотал он, поставив мою сумку на кровать королевских размеров. Я не знала, чувствовала разочарование или нет, что Тристан распорядился поселить нас в разные комнаты. Однако после того, как мы расстались прошлой ночью, имело смысл, что он разделил нас, предоставив мне мое собственное пространство.

– Ты голодна? – спросил он после короткого напряженного молчания.

Я кивнула.

– Немного, – нам подали ужин сразу после посадки в самолет, но я переживала из-за необычного спокойствия Тристана и почти ничего не ела.

– Я занесу свою сумку, а потом спустимся на кухню, – предложил он, прежде чем снова повернулся к двери. Я последовала за ним и узнала, что его комната была смежной с моей. Я мельком увидела кровать с балдахином и камин. Мы спустились на первый этаж в тишине.

Кухня была простой, но большой. Пол был выложен камнем, как и во всем доме, но здесь не было ковров, поэтому он был холоднее, чем в остальной части дома.

Кухня состояла из черного холодильника, кладовой для хранения и большого деревянного островка в центре. Кроме того, я никогда раньше не видела подобной кухонной плиты. У нее было четыре дверцы, которые, как я предположила, предназначались для духовок, и электроплитки вместо газовых конфорок.

– Это плита AGA, – пояснил Тристан, заметив, что я пялюсь на нее. – Она электрическая, но Мэри обычно разводит огонь, чтобы ее разогреть. Я пытался купить ей более современную технику, но она настояла, что это лучшая духовка для жарки. Я поверил ей на слово, она отличный повар.

Я улыбнулась, наблюдая, как Тристан открыл дверцу холодильника. Он достал кастрюлю с тушеным мясом, о котором говорила Мэри, и поставил ее на плиту, повозившись с регулятором, чтобы включить конфорку. Затем мы стали ждать, пока еда разогреется.

Я запрыгнула на деревянную стойку, а Тристан облокотился на стойку напротив, скрестив руки на груди. Я ковыряла ткань своих джинсов. От плиты исходил низкий гул, когда она нагревалась.