Мистер Блэквелл. Часть третья (СИ)

– Ноэль, – начал Тристан. – Я... я не знаю, чему верить. – последовала долгая пауза, и я услышала, как что-то упало на заднем плане, разбившись вдребезги. Тристан выругался, и только тогда я поняла, что он был пьян. Очень, очень пьян. – Разве ты могла так поступить со мной? Все указывает на то, что нет. У тебя не было для этого причин, и ты утверждаешь, что любишь меня... Так зачем тебе продавать историю? – очередное пробормотанное проклятие и громкий треск. – Но кто еще это мог быть? Слово в слово, все, что я тебе сказал, появилось во всех новостях и сайтах. Я не знаю, что...

Голосовая почта отключилась, и я сразу же включила следующее сообщение.

– Детка, мне больно. Черт, все болит. Разваливается на части. И я так чертовски слаб. Я позвонил тебе меньше, чем через двенадцать часов, потому что скучаю по тебе все это гребаное время. И я даже не знаю наверняка, причастна ты к случившемуся или нет. Можешь предавать меня хоть каждый день моей жизни, я все равно буду скучать по тебе. Насколько все хреново? Черт, я просто хочу, чтобы время остановилось на секунду, и я смог подумать. – сердце болело, когда я слушала его слова. Слезы снова покатились по щекам. – Пойду спать. Пожалуйста, не звони мне. Пока я все не выясню.

Я пребывала в еще большем замешательстве, чем когда-либо.

* * *

Я выполнила просьбу Тристана. Не звонила ему и не писала. Вообще не пыталась с ним связаться, хотя каждую минуту думала о нем.

Ларен объявилась на следующий день.

– Ноэль, мне так жаль. Кейн выяснил, что произошло тем вечером.

Оказалось, охранник в клубе установил жучки во всех приватных комнатах, зная, что в них обычно проводят время знаменитости или богачи – люди, у которых предостаточно секретов. Как только Кейн вычислил предателя, тот признался, что в прошлом продал прессе по меньшей мере три истории, и что последней была история Тристана.

Я не знала, рассказал ли Кейн Тристану, кто на самом деле был виновен в ситуации. Тристан до сих пор не давал о себе знать, а ведь прошло чуть больше недели с тех пор, как он оставил то пьяное голосовое сообщение на моем телефоне. Неделю я с ним не разговаривала и не видела его.

Ну, вообще-то, видела. По телевизору. Несколько дней назад смотрела пресс-конференцию, на которой Тристан выступил с обвинениями в адрес своей семьи. Он рассказал правду о том, что Ария боролась с депрессией и психическим заболеванием, что она призналась в сексуальном насилии со стороны Джосса Элдриджа – делового партнера отца. Но Тристан отрицал, что его отец все знал, однако, судя по едва заметному сжатию губ во время речи, Тристан просто не мог доказать, что его отец был в курсе всего.

– Эта история утихнет, – успокоила Ларен. – Как только какая-нибудь знаменитость сделает неудачную пластическую операцию, или станет вирусным видео с котом, умеющим играть на пианино, о Блэквеллах забудут. Так всегда происходит.

Я надеялась на это, и мне было очень жаль Арию. Положительным моментом всего этого стало то, что Джосса Элдриджа арестовали еще до пресс-конференции.

В течение прошлой недели я также много думала. С каждым днем, ожидая звонка Тристана, я становилась все более беспокойной. И раздражительной. Ведь я не совершила ничего плохого. Тристан сделал неправильные выводы и выместил свою агрессию на мне. Я сдержала свое слово и до сих пор никому ни о чем не рассказала.

И если Кейн сообщил Тристану, а я предполагала, что он так и поступил, почему же Тристан до сих пор не позвонил? Неужели из-за всей этой ситуации он решил, что отношения больше не для него?

* * *

– Хватит, – объявила Ларен, когда однажды поздно вечером внезапно заявилась в мою квартиру. Прошло две недели с тех пор, как Тристан приходил ко мне домой. Две долбаные недели. – Хватит хандрить, Ноэль. Терпеть не могу, когда ты такая.

Я лежала в постели, жуя банановый кекс с шоколадной крошкой, который на скорую руку приготовила днем. Я, наверное, уже набрала фунтов десять за последнее время. Заедала стресс.

– Исчезни, – пробормотала я, смущенная тем, что моя великолепная лучшая подруга пялилась на то, как я уминала кекс с сахаром и шоколадом.

– Ноэль, пора завязывать, – сказала она, вздохнув и сев на край кровати. – И двигаться дальше. Или самой позвонить Тристану, чтобы наконец-то хоть немного успокоиться. Но нельзя продолжать в таком духе. – она указала на меня взмахом руки и нахмурилась.

– Не хочу ему звонить, – солгала я, покачав головой и сжав зубы.

– Прошло две недели с тех пор, как ты в последний раз слышала о нем. Он в курсе, что это не ты слила все в прессу. О чем это говорит, Ноэль? – сказала Ларен с суровым выражением лица.

Острая боль пронзила меня. Тристан уже более полутора недель знал, что я ни в чем не виновата... И все же я до сих пор пребывала в состоянии отчаяния. Страдания.

Я понимала, что Ларен была права. Поведению Тристана не было оправдания.