Мистер Деньги. Флойд Мейвезер

Впервые он встретился с Мейвезером в 1996 году и теперь мог почувствовать враждебность со стороны своих конкурентов. Он знал, что некоторые промоутеры и менеджеры не захотят работать с ним. Он встретился с Флойдом вновь в 1999 году через Тайсона, в спортзале «Золотые перчатки» в Лас-Вегасе.

Он также отказался принять на себя вину за трения, возникшие между Флойдом и его отцом. Флойд-старший утверждал, что Принс уже оказывает отрицательное влияние на карьеру его сына.

– Как только этот человек (Принс) вступил в игру, все посыпалось, – говорил Флойд-старший. – Теперь командой (Флойда-младшего) являются рэперы.

Принс возражал, говоря:

– Я не думаю, что с технической точки зрения они когда-либо разрывали отношения друг с другом. На самом деле я настоятельно рекомендую, чтобы Флойд и его отец оставались вместе. Давайте скажем прямо: несмотря на все плохое, сказанное обо мне его отцом, я никогда ничего плохого не говорил о его отце. Единственное, о чем я прошу, чего я просто хотел бы, это чтобы его отец уважал мое положение в этом бизнесе. Вообще-то, Флойду-младшему и этого не надо делать. Я заработаю уважение Флойда-старшего сам.

С каждой новой победой, эго уроженца Гранд-Рапидса выходило из-под контроля.

На что Флойд-старший ответил:

– Ситуация, сложившаяся между мной и Принсом, чья настоящая фамилия – Смит, невероятна. Однажды вечером Флойд встречает его, а две недели спустя этот человек подписывает контракт, чтобы стать менеджером моего сына. Когда Флойд так ополчился на свою семью, вся эта картина предстала в каком-то дурном свете. Джеймс Принс для Флойда ничего не сделал, но по его вине он потерял в качестве призовых от трех до четырех миллионов, а также уважение семьи, друзей и людей во всем мире. Принс абсолютно ничего не смыслит в боксе, но он явно говорит Флойду все, что тот хочет от него услышать.

Даже Принс осудил использование Флойдом-младшим слова «рабский» при обсуждении контракта с НВО.

– Флойд поступил совершенно правильно, когда решил взять бразды правления в свои руки, – сказал Принс. – В этом решении предпринять подобный шаг с его стороны проявилась масса ума, прозорливости и храбрости. Но в его высказывании, к сожалению, проскочило слово «рабский». Тот контракт не был рабским. Если бы пришлось выбирать мне, от меня такого не услышали бы. И хотя что сказано, то сказано, я думаю, мы в состоянии разрешить ситуацию с представителями НВО и установить прекрасные рабочие отношения.

Принс опроверг утверждение, что он оказался клином, вбитым между членами семьи, и заявил, что некоторые из журналистской братии, пишущей о боксе, якобы прикормлены Бобом Арумом и поэтому открыто принимают сторону ветерана-промоутера в этом споре.

Тем не менее стало известно, что менеджерская доля Флойда-старшего составляла десять процентов, тогда как Принсу теперь платили двадцать процентов.

Майская встреча по умиротворению ситуации позднее была названа «грубой ошибкой, допущенной всеми сторонами». Арум, его пасынок и вице-президент «Top Rank» Тодд Дюбоф, отец и сын Мейвезеры и Принс встретились в «Barbary Coast Hotel and Casino» на Лас-Вегас-Стрип, однако сходка развалилась после того, как Мейвезеры обозвали друг друга в неуважительной форме, и Мейвезер-старший ушел «в отставку».

– Я не могу работать на кого-то, кто проявляет так мало уважения, как это делает мой сын. Он ни к кому не проявляет уважения, – заявил с упреком Флойд-старший.

Молодой Флойд сказал, что семейный разлад был чрезмерно раздут.

– Мой отец – лучший в мире человек, но никогда не был моим менеджером. Я хочу прямо сейчас внести ясность. Мой отец всегда получал свои десять процентов в качестве оплаты за тренерскую работу. Я не просто так являюсь непобежденным и чемпионом мира. Я остаюсь разумным как на ринге, так и за его пределами.

Флойд чувствовал, что Арум контролирует его отца, и именно поэтому он, Принс и Флойд-старший не могли вместе сесть и все обговорить.

– То, что я говорю миру, это то, что я чувствую себя счастливее, – заявил он. – Отец думает, что я все еще ребенок; а у меня самого уже есть сын. Теперь я чувствую себя счастливее, и у меня больше контроля надо всем.

Принс полагал, что он готов перетряхнуть старую боксерскую гвардию.

– Вы должны понять, – говорил он, – что все эти парни контролировали эту индустрию на протяжении тридцати лет. Они все могли ненавидеть меня. Я с нетерпением жду вызова. На дворе 2000 год, пора новым игрокам взять все в свои руки. Теперь пришло мое время.

В конце концов молодого Мейвезера вытеснили из игры из-за его комментариев и отношения, он с полгода хандрил, перед тем как попроситься обратно в телесеть. Проблема была в том, что, несмотря на его беспредельное мастерство, он не мог привлечь мух на мед.